Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
Шрифт:
«Advenisti desiderabilis» – вторая часть антифона [1211] «Cum rex gloriae», которую поют во время пасхальной процессии.
Ты пришел, желанный,тот, кого мы ждали в темноте,чтобы нас, заключенных,взять из-под замка этой ночью. Тебя звали наши вздыхания,тебя желали наши жалобные вздохи;ты стал надеждой опечаленным,большим облегчением в мучениях.1211
Антифон (гр.) –
«Мы еще крепко, вот увидишь, выпьем на свадьбе…» – предвидение епископа было верным. Марьяж Агнешки Кантнеровны с делающим блистательную карьеру Каспаром Шликом был совершен в 1437 году, а матримониальные [1212] козни Люксембуржца – это мой литературный вымысел. Союз Пястовны и Шлика, хоть и типично политический, был очень счастливый и дал много маленьких Шликов.
С остальных инсценированных мной браков ни один не был заключен. Сын Кантнера, Конрад IX Черный, не женился на Барабаре Гогенцоллерн, его законной супругой стала мазовецкая княжна Малгожата. Супругом Барабары Гогенцоллерн (упоминаемая округлость которой является фабульным вымыслом) стал Луиджи III Гонзага, маркиз Мантуанский. Самая младшая дочь дочь Кантнера, Анна, обвенчалась с Владиславом I, князем Мазовша. Что же касается короля Польши, Владислава, прозванного позже Варненьчиком, то он пал в известной битве, прежде чем успел сменить гражданское состояние.
1212
Матримониальные – относящиеся к женитьбе, к браку.
«Амбициозный, даже чуть сверх меры, он метил в епископы…» – Анджей из Бнина герба Лодзя стал познаньским епископом в 1438 году и был в этом сане до смерти в 1479 году.
«Si vitam ispicias hominum…» – «Если присмотришься к жизни и нравам людей, которые всё время доискиваются вины в других, увидишь, что никто не без вины» (Disticha Catonis, перевод мой).
«Temporibus peccata latent» – «Вина какое-то время может быть скрытой, однако со временем становится явной». Там же.
«Spes… una una hominem nec morte relinquit» – «Надежда – единственная вещь, которая не оставляет человека даже в минуту смерти». Там же.
«Christus resurgens ex mortuis…» – еще одно пасхальное пение, на основе Послания к римлянам, 6:9, 10.
Христос, воскреснув из мертвых,уже не умирает:смерть уже не имеет над Ним власти.Ибо что Он умер, то умер однажды для греха;а что живет, то живет для Бога.Путный боярин – в древней Литве неимущий боярин, служащий богатым господам, выполняющий у них функции сборщика налогов или гонца.
«Антихрист объявился!» – выступление агитатора – это коктейль из Мартина Лютера, Шмалькальденских статей и других реформаторских манифестов, приукрашенный библейскими цитатами из Апокалипсиса, Второго послания к Фессалоникийцам (солунянам) (2:9) и Второго послания Петра (2:2–3).
«…где у меня нашит Judenfleck…» – Judenfleck, отличительную желтую латку, нашитую на одежду, обязаны были носить евреи мужского пола, еврейкам закон приписывал полосатые платки. Рикса просто настолько привыкла к мужскому костюму, что позабыла об этом.
«Мой предок Леви…» – все «несчастья», посланные на отдельные колена Израиля детально перечисляет Джошуа Трахтенберг (Joshua Trachtenberg), Diabel i Zydzi [1213] , Uraeus, Gdynia 1997.
1213
Diabel i Zydzi –
«Ваши отцы в 1420 году немного жидов погромили…» – я немного подгоняю факты под требования фабулы. В действительности яворских евреев в 1420 году не только погромили, но и выгнали из города.
«…название изменено на «Necronomicon»…» – для менее ознакомленных с творчеством Г.П. Лавкрафта (и его талантом к выдумкам): «Al Azif», арабский учебник самой страшной черной магии, был переведен на греческий язык Теодоросом Филетасом из Константинополя, от переводчика берет свое начало также название, под которым произведение стало известным: «Necronomicon». В 1228 году датский алхимик Оле Вурум (Олаус Вормиус) сделал перевод с греческого на латынь. Оба перевода папа Григорий IX проклял в 1232 году. Латинский «Necronomicon» был напечатан дважды: в Германии (в XV в.) и в Испании (в XVII в.) Арабский оригинал бесследно исчез.
«…пражское ружье, прозванное в народе «предательским»…» – прогресс в развитии вооружения я немного ускоряю, «предательские», т. е. носимые спрятанными (за поясом под плащом) короткие ружья стали проблемой в Польше несколько позже, после 1500 года. Старые чешские летописи приводят содержание решения магистрата, в котором ношение такого оружия запрещается под угрозой денежного штрафа (Pokud se t'yk'a rucnic, maj'i s nimi chod'it jen pobl'iz sv'ych pozemku, ale at’ nedelaj'i 'skody na rybn'ic'ich a nestr'ilej'i divok'e kachny ani zver; ale ty zr'adn'e rucnice, kter'e se ted’ velice rozmohly, budou zak'az'any pod pokutou… [1214] ).
1214
Что касается ружей, то должны ходить с ними только вблизи своих угодий, но чтобы не причинять вреда прудам и не стрелять диких уток и зверей; но те предательские ружья, которые сейчас очень распространились, будут запрещены под угрозой штрафа (чешск.).
«Зовут тебя Пётр Прейшвиц, городской писарь из Будзишина…» – через три месяца, в сентябре 1429 года, Табор совершил очередной рейд на Лужицы. Гуситам, осаждающим Будзишин, помогал внутренней диверсией их шпик, ратушный писарь Пётр Прейшвиц. Он был схвачен, подвергнут пыткам, признался и выдал сообщников. Будзишин отбил штурм и договорился с Прокопом Голым о полугодовом перемирии. Прокоп мог в условиях соглашения предусмотреть освобождение и выдачу агента. Он не сделал этого, Прейшвиц был казнен третьего февраля 1430 года. Мораль: шпион всегда в проигрыше.
«Восемьсот рейнских злотых…» – рейнский злотый или гульден (rheinischer Gulden, florenus Rheni) чеканили в Кельне, Трире и Майнце, названные города монетными привилегиями наградил император Карл IV за поддержку его кандидатуры на выборах. Рейнский содержал меньше золота, чем венгерский дукат, а весил чуть более трех граммов.
«Если заплатит, то я его пощажу» – в этом вопросе исторические источники вносят небольшую путаницу и некоторую неопределенность. Потому что историки однозначно и уверенно заявляют, что князь Ян Жаганьский откупился от гуситов, заплатив им шестьсот гульденов. Те же источники единодушно сообщают, что гуситы напали на Жагань и нанесли большой ущерб, тогда были разорены, в частности, жаганьский монастырь августинцев и его уникальная библиотека. Чтобы хоть немного быть верным науке, я заставил Якуба Кромешина требовать выкупа в размере восьмисот рейнских. То есть: Ян Жаганьский торговался, выкуп снизил, но тем временем гуситы успели наделать вреда. После уплаты выкупа они вредить перестали, что опять таки подтверждают источники, которые пишут, что благодаря выкупу жаганьское княжество понесло относительно небольшие убытки.