Божиею милостию Мы, Николай Вторый...
Шрифт:
…На новогоднем приёме во дворце великого князя костлявый гигант хозяин в парадной придворной форме генерал-адъютанта с вензелями Николая Второго на эполетах удалился с маленьким лысым армянином во фраке в уголок и прошептал гостю, что пока он решил уклониться от участия в заговоре, поскольку его первый помощник, начальник штаба генерал Янушкевич, считает, что армия настроена монархически и против царя Николая Второго оружие не повернёт.
Хатисов, во время своей долгой дороги из Москвы в Тифлис через Петроград, Ставку и Крым, тоже не терял зря времени. Он убедился в справедливости мнения Янушкевича. Но Александр Иванович боялся не только офицерской и солдатской массы. Больше всего он опасался Гучкова, который взлелеял своих кандидатов на престол и в диктаторы. Именно поэтому Хатисов дал понять великому князю, что с убийством Распутина события
…Вечером 19-го Аликс с дочерьми встречала своего супруга в Царском павильоне станции Александровская. Крепкий мороз стоял на улице и на дебаркадере, куда подали моторы. Пар валил от людей, автомобилей, лошадей Конвоя. Здесь Николай только расцеловался со своими близкими, все разговоры отложили до прибытия домой. Александра была печальна, дочери расстроены, хоть старались и не подавать виду, Николай опять натянул на себя маску безразличного спокойствия.
В кожаном салоне авто царю было видно, что Аликс прилагает большие усилия, чтобы не расплакаться. Слёзы полились, когда они в Александровском дворце поднялись к себе, в комнаты второго этажа. Как только за Семьёй закрылись двери Сиреневой гостиной царицы и прислуга уже не могла видеть плачущей Императрицы, Аликс бросилась в объятия Ники и зарыдала. Дочери испуганно сбились в кучку и уселись вчетвером на один диван, поджав ноги и тесно прижавшись друг к другу. Бессильные слёзы царицы быстро прошли, Аликс почти взяла себя в руки. Она снова из слабой женщины превратилась в грозную воительницу.
– Подумай! Какой ужас! Как жестоко, как гадко и отвратительно поступили члены нашей Семьи!.. Святого человека убили… наши родные, племянники Государя!.. – резко вскинув голову, обратилась она к Николаю. – В какое время мы живём! Члены царского и княжеского родов письменно лгут Императрице, клянутся именем князей Юсуповых, а Дмитрий – даже именем Господа Бога, что они не принимали участия в убийстве нашего Друга!.. Нет! Этого нельзя так оставить!.. Убийцы должны быть наказаны, кто бы они ни были!.. Сейчас я тебе покажу, что мне написали лживые, бесчестные муж твоей племянницы Феликс и твой любимый племянник Димитрий!..
Александра подошла к маленькому столику у своей кушетки, взяла несколько листков и протянула их Николаю.
– Читай, что пишет двуличный и подлый гадёныш из древнего княжеского рода!.. Как жаль, что его старшего брата убили на дуэли, у того хоть было дворянское представление о чести! А у этого, равно как и Димитрия, вместо души – ложь и позёрство!..
Государь быстро пробежал листок с объяснениями Феликса.
«Ваше Императорское Величество. Спешу исполнить Ваше приказание и сообщить Вам всё то, что произошло у меня вечером, дабы пролить свет на то ужасное обвинение, которое на меня возложено. По случаю новоселья, ночью 16 декабря, я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей, несколько дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже был. Около 12-ти ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер… Я не нахожу слов, Ваше Величество, чтобы сказать Вам, как я потрясён всем случившимся, и до такой степени мне кажутся дикими те обвинения, которые на меня возводятся.
Остаюсь глубоко преданный Вашему Величеству
Письмо Дмитрия было таким же лицемерным и лживым. Николай вернул листки Аликс. Принимая их, Императрица тяжело вздохнула и горько добавила:
– Павел вчера по телефону просил за Димитрия и сказал мне, что его сын поклялся на образе и портрете покойной матери, что в ту ночь он Распутина не видел и рук своих в его крови не марал!..
Николай стоял как громом поражённый. От Протопопова он уже знал, что в убийстве Старца во дворце Юсуповых принимали участие Дмитрий, Феликс, депутат-монархист Пуришкевич, поручик Сухотин, доктор Лизаверт. Министр внутренних дел, правда, докладывал, что пока веских прямых улик собрать не удалось, поскольку некоторые великие князья помешали градоначальнику провести в юсуповском доме следствие по делу об убийстве, в котором замешаны родственники Государя. Но множество косвенных доказательств, в том числе и завуалированные радостно-«патриотические» выступления прессы, перлюстрация писем и надзор за телеграммами, указывают на прямых убийц – Феликса, Дмитрия и депутата Думы Пуришкевича. Но чтобы отпрыски первых родов России так цинично лгали, клялись на портрете матери и иконе, скрывая своё участие в мерзком уголовном преступлении против простого человека, мужика, было совершенно недоступно ему, воспитанному на понятиях дворянской чести и гордости. Он только и смог, что горько вымолвить фразу, которую затем часто повторял в эти дни:
– Мне стыдно перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью…
Аликс, надев очки, что-то поискала на своём столике, взяла в руки бумажку, исписанную кривыми каракулями, подняла глаза на мужа и предварила чтение её коротким разъяснением:
– Раньше я не хотела тебе говорить, поскольку ты знаешь, что наш Друг обладал даром предвидения, и это могло тебя расстроить… Незадолго до своей кончины Григорий Ефимович ожидал её и оставил Ане своё завещание для нас…
Сквозь слёзы, опять зазвучавшие в её голосе, Аликс стала читать эту записку:
– «Русский царь! Знай, если убийство совершат Твои родственники, то ни один из Твоей семьи, родных и детей, не проживёт дольше двух лет… Их убьёт русский народ… Я уже не в живых. Молись! Молись! Будь сильным!..»
Николай перекрестился.
– Я надеюсь на Бога и на то, что Протопопов сегодня вечером после обеда доложит мне, что Дмитрий не участвовал в убийстве… Иначе это был бы действительно смертный грех и конец Дома Романовых!..
…Обед проходил в тоскливом молчании. Особенно печальна была Ольга. Участие Дмитрия в зверском убийстве Григория Ефимовича, которого все Царские Дети искренне любили и уважали, разрушило наконец в её девичьей душе образ лихого кавалериста-весельчака, каким казался ей молодой великий князь ещё с той поры, когда они были обручены. Её детская влюблённость в него и надежда когда-нибудь соединиться с ним брачными узами и, благодаря этому, остаться в России теперь рушились. Ещё недавно в душе Ольги теплилась надежда, что легко поддающийся чужим влияниям Дмитрий со временем разорвёт те жуткие чары, которые накладывает на него распутник, неврастеник и извращенец Феликс, вернётся в лоно Царской Семьи, где его так любили и прощали ему многое. Но теперь, когда его руки обагрены кровью Святого человека, Mama и Papa никогда не примут его в свой семейный круг…
80
После обеда Николай принимал Протопопова один, в своём кабинете. Александра ждала в соседней комнате – библиотеке. Министр внутренних дел подробно доложил Государю материалы следствия по убийству Григория Ефимова Распутина-Новых, описал, со слов слуг и полицейских, весь ход преступления. Он подтвердил факт вмешательства великих князей в ход расследования с тем, чтобы помешать судебной машине найти истинного виновника. Протопопов сообщил, что великий князь Александр Михайлович на второй день приехал к министру юстиции Добровольскому, накричал на него и потребовал от имени всех великих князей, чтобы следствие по делу об убийстве Распутина было прекращено…
«Господи, и Сандро, муж моей сестры, бывший ещё недавно таким верным и добрым другом, – с ними, убийцами, тоже заодно!.. На кого же теперь можно положиться?! – думал Государь. – И в моей большой Семье зреет измена!..»
Министр доложил, что «общественность» ликует и восторгается «патриотическим» актом убийц, Феликсу Юсупову, великому князю Дмитрию Павловичу и Пуришкевичу идут поздравительные телеграммы и цветы, но деятели «Блока» на этом отнюдь не успокоились, а сговариваются усилить требования «ответственного» министерства… Великий князь Николай Михайлович в Императорском Яхт-клубе уже начал вести громкие разговоры на эту тему…
Пока Протопопов гладко и уверенно говорил, Государь напряжённо думал о том, что премьера Трепова нужно срочно менять. В такое трудное время недопустимо, чтобы глава правительства вилял хвостом перед Думой и информировал Родзянку и других врагов Государя о секретных решениях, принимаемых на заседаниях Совета министров. До Николая давно доходили слухи и о том, что Трепов всегда после своего возвращения из Ставки, от Государя, спешил в Таврический дворец для того, чтобы сообщать Председателю Думы о своих разговорах в Могилёве… Но кого ставить вместо него? Опять возникала проблема с нехваткой верных и порядочных людей… Заменить Трепова Протопоповым?.. Но Александр Дмитриевич ещё не готов для премьерского кресла… Пожалуй, он слишком мягок, не резок… Да и все нападки «общественности» на него так подействовали на министра внутренних дел, что он иногда кажется раздавленным ими…