Божья коровка 2

Дроздов Анатолий Федорович

Его с Витькой окружили люди: двое мужиков с красными повязками на рукавах, третий — в милицейской форме. На его погонах — маленькие звездочки, старший лейтенант. Позади мужчин маячили Раиса с Ниной. На Вадима все смотрели хмуро. Парень, сбивший его с ног, торопливо одевался.

— Что тут было? — спросил милиционер, когда тот закончил.

— Да вот этот… — кивнул парень на Вадима. — Подскочил и пнул ногой приемник. Расхерачил его в хлам. Когда сделал замечание, с кулаками на меня полез. Вот пришлось немного успокоить. Заодно — его

дружка. Тоже бить меня пытался.

— Видел, — закивал милиционер. — Как раз вышли из кустов. Этот? — повернулся он к Раисе.

— Он, — сказала пэтэушница. — Бил меня и Нинку лапал.

— Ясно, — старший лейтенант кивнул дружинникам. — Взять обоих. Отведем в опорный пункт, там составим протокол.

— У меня отец… — пытался возразить Вадим, но старший лейтенант не дал закончить.

— Помолчи! — уронил строго. — В пункте скажешь, когда спросят. Вы, товарищ, — повернулся к парню, на которого Вадим напал, — соберите, что осталось от приемника, и возьмите все с собой. Будет как вещественное доказательство.

— Дядя Коля, — внезапно подал голос Витька. — Что нам будет?

— А статья, Витек, — хмыкнул старший лейтенант. — Двести первая [12] , часть первая. Или же вторая — как суд решит…

* * *

Не успел Пинчук переступить порог отдела внутренних дел, как его окликнул дежурный:

— Товарищ капитан! Начальник велел передать: как появитесь, немедленно к нему.

— Шимко? — уточнил инспектор дознания.

— Он, — подтвердил дежурный.

12

201-я статья Уголовного Кодекса БССР 1960 года — хулиганство.

Пожав плечами, капитан направился к лестнице. Поднимаясь по ступеням, напряженно размышлял. Для чего начальник отдела внутренних дел приказал ему явиться, да еще с раннего утра? Никаких особых провинностей за собой Пинчук не числил. Есть проблемы со сроками по паре заявлений, но это ерунда, до конца недели разберется. В остальном все хорошо — ну, насколько это может быть у милиционера на хлопотной и невысокой должности. Тогда, спрашивается, зачем?

Так и не придя к какому-либо выводу, Пинчук вошел в приемную начальника отдела и поздоровался с секретаршей.

— У себя? — спросил у немолодой женщины.

— Да, — кивнула секретарша. — Заходите. Родион Степанович велел, чтобы сразу.

Вновь пожав плечами, капитан открыл оббитую дерматином дверь и вошел в просторный кабинет.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — выпалил с порога. — Вызывали?

— Проходи, Пинчук! — кивнул начальник, поднимаясь из-за письменного стола, украшенного целой батареей телефонов — обычного, внутренней связи и прямого с УВД. Обогнув его, он вышел к подчиненному и пожал ему руку, чем привел того в недоумение. — Присаживайся, капитан. Разговор

есть непростой.

Подполковник устроился за столом совещаний, примыкавшим к начальственному, заняв место как бы равное с капитаном. Тем самым подчеркнул: мы сейчас с тобой — коллеги, которым нужно решить сложную проблему сообща.

— Ознакомься.

Дознаватель взял из рук шефа несколько листков под скрепкой и погрузился в чтение. Спустя несколько минут удивленно глянул начальника.

— Участковый мог представить дело как мелкое хулиганство. Этому Григоровичу выписали бы сутки или даже штраф, смотря какое настроение у судьи.

— Но потерпевший написал в заявлении «прошу возбудить уголовное дело», — кивнул Шимко. — Так заявление и зарегистрировано.

— Григорович… — протянул Пинчук. — Знакомая фамилия.

— Сын секретаря столичного горкома, — подтвердил Шимко. — Мне вчера оттуда позвонили, а потом и сам отец приехал. Спать как раз ложился… — он вздохнул. — С ним отправились в отдел, где и отдал ему сына. Заодно второго выпустил, чтобы тот не обижался и болтать не начал. Константин Сергеевич просил меня тихонько все прикрыть. Понимаешь?

— Засада, — догадался капитан. — Для начала участковый пусть перепишет протокол — вот и все дела. Откажу в возбуждении уголовного дела. Спишем на административку.

— Упрямится, — сморщился начальник. — Говорил я с ним. И понять его, конечно, можно: неприятностей боится. Есть свидетели и потерпевший, тот пожаловаться может. Ведь приемник, что ему сломали, стоит 80 рублей. Повторю: меня просили, чтоб без шума. Так что и административки для задержанных нельзя. Потому что судья, выписав штраф, обязан отправить в вуз телегу. Григорович-младший учится в университете.

Из которого его не исключат из-за горкомовского папаши, прикинул капитан. Но телега из суда все равно доставит неприятности. Шимко решил заработать благодарность партийного секретаря, избавив от хлопот подчистую.

— Побывай у этого Коровки, побеседуй с ним душевно, — продолжал подполковник. — Григорович обещал купить ему другой транзистор. Готов хоть импортный «Грундиг» из комиссионного приобрести. Взамен пусть парень напишет заявление, что претензий к фигурантам не имеет, погорячился, мол, и просит их не привлекать.

— А девчонка? — капитан ткнул пальцем в протокол. — Та, которую ударил Григорович?

— С нею проще, — ответил подполковник. — Выпивала с фигурантами, обжимались, наверное. Пригрозить, что сообщим об этом в ПТУ, и она заткнется.

— Прокурорские не придерутся? — спросил Пинчук. — Когда будут отказной проверять?

— Будь спокоен, — хмыкнул подполковник. — С горкомом воевать не станут.

— Хорошо, — кивнул Пинчук.

— И еще: об этом не болтай, — подполковник помолчал. — Сделаешь, как надо, не забуду. Ты просил, чтоб дали комнату в семейном общежитии? С этим трудно, но тебе пойдем навстречу. Как уладишь дело, можешь заселяться.