БП
Шрифт:
… А как броневики переберутся через окопы? – Его превосходительство продолжает экзамен.
– Крыши машин делать съемными, в виде железных полос с продольными ребрами жесткости. Использовать, как своеобразные мостки, перекидывая через ямы и окопы.
– Да-да, помнится, князь Накашидзе еще в тысяча девятьсот шестом предлагал такое на своем Шарроне… А что делать с вражеской артиллерией?
– Либо контрбатарейная борьба, либо – диверсионные группы заранее, например, за сутки, высланные в районы предполагаемого расположения пушек. В оговоренное время уничтожают их.
– Последнее сомнительно, штат батареи достаточно большой,
– Батарея на марше, или в момент развертывания абсолютно незащищена. Необязательно уничтожать всю прислугу. Выбиваем командиров и наводчиков, обезоруживаем остальных, снимаем прицелы и замки, подрываем боезапас и уходим, прежде, чем подоспеет подкрепление…
– Красиво излагаете, штабс-капитан! Только от теории до практики иной раз очень далеко.
– Ваше превосходительство, данный сценарий мы проверили на практике еще летом. До сих пор работал безотказно…
На следующий день рано утром на Ружейном полигоне собрались все желающие поучаствовать в испытаниях. Само собой, под руководством начальника Школы, также пожелавшего оценить высоту полета творческой мысли. В двух словах объясняю особенности стрельбы. Типа, на «двадцать два» отпускать спусковой крючок, держать не за магазин, а за горловину, она специально длинной сделана.
А дальше начинается веселье. Очередями по грудным мишеням на пятьдесят шагов и ростовым на сто. Хорошо, еще в Ченках пристрелял стволы. Да, собственно, здесь спускать курок умеют все, на то она и стрелковая Школа. После того, как все настрелялись досыта и оттянулись по полной, солдаты меняют разлохмаченные мишени на новые, а Федоров предлагает испытание непрерывным огнем. Честно говоря, немного опасался за автоматы, мало ли, может заклинить от перегрева, но все обошлось благополучно. Оба автомата выпустили по длинной очереди до опустошения магазина без остановки. Единственный минус – как ни держи его, ствол при стрельбе уводит вверх. Надо бы озадачиться придумыванием компенсатора… Или оставить это на долю Федорова? Ладно, поживем – увидим…
– Ну, что ж, Денис Анатольевич, первое впечатление – более, чем хорошее. – Федоров довольно улыбается. – Если Вы не против, оставьте эти образцы на доработку. Мы с ними еще немного повозимся, доведем до ума… Кстати, сами не желаете принять в этом участие? Судя по тому, что я увидел, у Вас, несомненно, есть все задатки талантливого инженера-конструктора. Можем прикомандировать Вас к Школе, тем более, что на фронте уже повоевали, и, судя по орденам, за спинами не прятались. В трусости никто не посмеет обвинить, а здесь принесете пользы не меньше… Ну, что, согласны?
– Спасибо, Владимир Григорьевич, за лестное предложение, но – не могу. В будущем – с превеликим удовольствием, и если появятся новые идеи, Вы тут же об этом узнаете. Но сейчас мое место там, в батальоне… А насчет доводки – буду всемерно благодарен, тем более, что очень хотелось бы перевооружить хотя бы часть солдат до начала летней кампании… И еще одна убедительная просьба: ни в коем случае информация об автоматах не должна дойти до союзников! То, что мы воюем против общего врага, абсолютно не значит, что стали друзьями. Как там сказал мистер Палмерстон?.. У Англии нет постоянных друзей, зато есть постоянные интересы. И, почему-то, эти интересы постоянно противоречат нашим…
– Господа, давайте не будем лезть в политику! – Генерал Филатов ставит жирную точку в теме разговора. – Если полковник Федоров берется за Ваши… х-м… автоматы, я не возражаю. А насчет бронеавтомобилей – поговорите с штабс-капитаном Мгебровым, он как раз позавчера вернулся с Ижорского завода, сейчас работает в гаражах…
Вместе с прапорщиком, гордо носившим на погонах помимо одинокой звездочки еще и «крылатые колеса», служившие эмблемой недавно созданных автомобильных войск, попадаю в автомастерские и в отдельной комнатке знакомлюсь с Владимиром Авелевичем Мгебровым. Худощавый темноволосый, с аккуратными небольшими усиками, штабс-капитан. Георгий четвертой степени на кителе, при ходьбе опирается на изящную тросточку. Заметив мой заинтересованный взгляд, он рассказывает с почти неуловимым кавказским акцентом:
– Я занимаюсь не только автомобилями. Придумал вот ружейную гранату, в августе ездил на фронт испытывать образцы, да германцы внезапно контратаковали. Ротного убило, пришлось самому поднять солдат в атаку. Вот там и ранило. Сквозное в бедро, пуля чуть-чуть кость не задела. Повалялся по госпиталям, теперь вот здесь. А Вы, Денис Анатольевич, как я посмотрю, тоже не в штабах все это время сидели… Что привело к нам? Вы же вчера с полковником Федоровым встречались.
– Видите ли, Владимир Авелевич, нам в батальон передали три грузовых Рено, два из которых мы сейчас бронируем своими силами…
– Так-так-так!.. Расскажите, пожалуйста, поподробней! Что значит «своими силами»? – Штабс-капитан заинтересованно оживляется. – Чем Вы их собрались бронировать? И какое вооружение ставить?
– Работы ведутся в железнодорожных мастерских, обшиваем котельным железом под большими углами наклона. Одно авто несет 47-миллиметровую скорострелку Гочкиса, другая машина – пулеметы.
– Схему бронирования можете изобразить? – Мгебров кладет на стол несколько листов бумаги и остро заточенный карандаш. – Хотя бы примерно.
Набрасываю на листке эскиз пушечного бронника, затем на другом рисую БТР с пулеметом.
– Как видите, бронирование почти одинаковое. Листы ставятся под острыми углами к направлению движения. В этом случае пуля ударяется в броню не острием, а боком, и уходит в рикошет. По бокам листы крепятся под углом к вертикали, получается этакая усеченная пирамида с откидными бортами. Сверху – съемные половинки крыши, служащие еще и мостками для преодоления рвов. В пушечном варианте посередине кузова на тумбе установлена пушка с откидным шитом. Боезапас находится между кабиной и орудием. Если позволит грузоподъемность, у заднего свеса кузова тоже установим лотки со снарядами. В пулеметном варианте над кабиной устанавливается пулемет, под ним – патронные ленты в укладке. И вдоль кузова посередине – скамьи для десанта. Да, в бортах прорезаны круглые амбразуры, закрывающиеся крышками. Так что, солдаты смогут вести огонь даже на ходу.
– Чудеса, да и только! Рад встретить единомышленника! Вот, посмотрите! – Владимир Авелевич, широко улыбаясь, достает из папки чертежи и протягивает мне. – Вот, гляньте! Сейчас на Ижорском заводе переделывают дюжину Рено ЕЕ-22, которые союзники стыдливо окрестили «автопулеметами». Броня никудышняя, в инструкции запрещается подходить к противнику ближе трехсот метров. Полковника Секретова, который их закупил, чуть под суд не отдали. Правда, потом выяснили, что остальное еще хуже. Вот я по зрелому рассуждению и предложил такой способ бронирования. Сравните чертежи с Вашими эскизами!