БП
Шрифт:
– Денис Анатольевич, если не возражаете, давайте продолжим наше общение вечером в более непринужденной обстановке. Как Вы посмотрите на предложение посетить вечером ресторацию?.. Отношений подчиненности у нас нет, так что Вашему реноме это ничем не грозит.
Ну, что ж, Ваше превосходительство, раз Вы так желаете, давайте пообщаемся более непринужденно…
Поскольку любопытный генерал пообещал заехать за мной в семь вечера, оставалось еще достаточно времени, чтобы, отдыхая от трудов праведных, погулять по Питерским улицам, заодно и связаться с одним своим знакомым. Конспиратор в городе из меня никакой, это в лесу я могу спрятаться где угодно, а среди толпы сделать то же самое, или обнаружить за собой «хвост» – задачка еще та. Поэтому и доверяю решать её людям поумнее и посноровистее. В четвертом по счету
На этот раз Потапов не опаздывает и мы едем на казенном авто вкусить ресторанных деликатесов, а также принять участие в занимательной беседе.
– Никогда прежде здесь не доводилось бывать, Денис Анатольевич? – Интересуется задумчиво молчавший всю дорогу генерал, когда водила останавливает бенчик во внутреннем дворе, служащим парковкой и ресторану и гостинице.
– Не могу однозначно ответить, Ваше превосходительство. В ресторации – точно нет, а так – люблю иногда побродить по Петроградским улочкам. – То, что врать нехорошо, помню еще с детского садика, но сейчас не тот случай. Именно в этот дворик спускался по веревочной лестнице с крыши отеля, куда в свою очередь попал с крыши Императорского яхт-клуба. А туда забрался, чтобы полюбоваться крыльцом ресторана «Братья Пивато», возле которого некий господин Гучков именно в тот момент скоропостижно помер от внезапного переизбытка свинца и других цветных металлов в организме. И, чует моя интуиция, не последний раз вспоминаем мы сегодня об этом человеке.
– Ну, что ж, пойдемте. И попрошу Вас, Денис Анатольевич, давайте обойдемся сегодня без чинов. – Потапов, не найдя на моем лице проявления никаких подозрительных эмоций, возглавляет шествие ко входу в ресторан.
Посетителей пока не так уж и много, основное веселье должно начаться часиков в десять, но знакомые лица уже можно встретить. Не очень приятный мне лично штабс-капитан Кисилев в компании троих сослуживцев занимает столик перед входом в один из отдельных кабинетов. Судя по всему, в нем нам и предстоит утолять физиологический и информационный голод… Традиционная в таком месте и в такое время веселая компашка неутомимых энтузиастов Земгора, за соседним с ними столиком кучка еще каких-то подозрительных гешефтмахеров. Которых уже вовсю своим присутствием и бархатным хихиканьем охмуряет стайка ночных батерфляек. Ещё одна группка «погибших, но милых созданий» ждет своего шанса под присмотром «родственника мужескаго полу», являющегося, скорее всего кассиром, администратором и сутенером… Псевдорумынский оркестр ублажает слух присутствующих скрипичными звуками в стиле «меланхолия а-ля романтИк»… Ага, а вон там, почти в углу, устроившись в легком полумраке, весело проводят время ротмистр Бессонов в штатском и, дай Бог памяти, Апполинарий Андреевич в компании двух симпатичных дам…
В кабинете нас ждет уже полностью сервированный стол на три персоны. Ну, правильно, на Руси водку принято на троих употреблять, и я даже догадываюсь, кто будет этим третьим.
– Прошу простить меня за задержку, господа! Надеюсь, я не заставил себя долго ждать. – Батюшин появляется почти сразу после нас и незаметно, как ему кажется, кивает своему негласному начальству…
– Ну, что ж, Денис Анатольевич, предлагаю первый тост за Вас. – Потапов, отпустив официанта, берет управление застольем в свои руки. – Сегодня Вы показали себя с самой лучшей стороны, хотя и были персоны, недовольные услышанным.
– Вы имеете в виду полковника Леонова? – Первая порция водки, горячим шариком скатившись в якобы пустой желудок, по идее должна была способствовать установлению доверительных отношений «не взирая на чины» и способствовать развитию словоохотливости. Что и пытаюсь изобразить в меру сил.
– И его в том числе. Гавриил Васильевич будет заведовать обучающимися в Академии офицерами, и читать им лекции по военному администрированию и статистике. Тактика – не его конек. – Генерал многозначительно улыбается, открывая секрет Полишинеля и пытаясь тем самым убедить в своей откровенности.
– Тем не менее, экзамены придется сдавать и ему в том числе.
– На Вашем месте я бы особенно не переживал. Насколько я понял из сегодняшней игры, по предметам Вы подготовлены хорошо, к тому же у самих «академиков» появилась заинтересованность заполучить Вас в ряды своих слушателей… Тем более, что и мы в некотором роде этому поспособствовали, дав возможность изложить очень интересные мысли в кругу специалистов. Думаю, могу без опаски предложить выпить за Ваше поступление… – Опять многозначительный взгляд и желание «быть родной мамой», как говорил Карлсон.
– Благодарю, Ваш… Николай Михайлович. – Пока мы болтаем, Батюшин «заряжает» рюмки по-новой и дает понять, что не вовремя выпитая вторая – загубленная первая. Лошадей гнать изволите, господа? Хотите посмотреть, насколько я во хмелю буен? Не дождетесь, однако…
– Но мы хотели поговорить немного о другом… Эх, хороша рыбка!.. – Николай Степанович с явным удовольствием поглощает дары моря под соусом «Провансаль».
– Да, согласен, кухня здесь отменная, иным более знаменитым заведениям не уступит. – Потапов следует его примеру, но вдруг впивается в меня пронзительным взглядом и подкидывает провокационный вопросик. – Тут, кстати, в двух шагах от нас ресторация «Пивато», но туда до сих пор не пробиться после убийства Гучкова. Знаете об этом что-нибудь, Денис Анатольевич?..
Рыбка, говорите, хорошая? Обычный лосось с майонезом, не больше, не меньше… Сейчас быстренько дожуем и ответим…
– Конечно, все газеты писали про сие прискорбное событие. Скажу откровенно, сам в некотором роде к этому руку приложил… – Оп-па, а господа генералы с чегой-то вдруг ушки навострили, глазками засверкали. – Помог убедить Великого князя Михаила Александровича отправить более искреннее и сердечное соболезнование семье невинно убиенного. Не секрет же, что сей господин был, в своем роде, врагом Императорской фамилии и отнюдь этого не скрывал. К тому же распространял письма, якобы написанные Великими княжнами к Гришке Распутину. С компроментирующими их признаниями.
– Да, он чуть ли не в открытую называл себя личным врагом Государя. Поэтому я не удивлюсь, если нашелся верноподданный, решивший отомстить за сюзерена. А уж если приложить к сему порыву личную обиду… – Потапов продолжает «рентгеновским» взглядом буравить мою черепушку насквозь. – Как Вы полагаете, Денис Анатольевич, могло такое произойти? Особенно, если в одном из городов Могилевской губернии незадолго до этого произошел… прискорбный инцидент с семьей некоего офицера-фронтовика, в котором принял участие один из ближайших помощников господина Гучкова. И, предположительно, по прямому указанию начальства… Кстати, с тех пор бесследно исчезнувший…
Интересно, откуда протекло? Хотя, помимо жандармов в расследовании должен был принимать участие Департамент полиции, скорее всего оттуда сквознячком тянет…
– Я полагаю, Николай Михайлович, что такое вполне могло иметь место. Потому, что верю, что в стране еще остались люди, могущие встать на защиту и своего Императора, и своей семьи… А еще могло случиться так, что руководители партии эсеров, тот же Борис Савинков, например, были сильно обижены на господина Гучкова за его пренебрежительное высказывание о том, что у них нет будущего… А еще в тот вечер убиенного сопровождала некая дама, об этом писали в газетах. И у ревнивого супруга таинственной красавицы не оказалось алиби… А еще это могли организовать вездесущие германские шпионы, дабы дезорганизовать работу нашего Центрального военно-промышленного комитета, где слишком многое зависело от личных связей его председателя.