БП
Шрифт:
В праведном чиновничьем гневе шарик с салом пытается топнуть тумбообразной ногой, но попадает по своему саквояжу. Замки и печати не выдерживают подобного издевательства и багаж открывается, вываливая часть содержимого на перрон. Газеты, бумажки, всякая дребедень… Оп-па, вот это номер!.. Из одного конверта высыпается около десятка фотографий… ну как бы это сказать-то… откровенно-непристойно-интимного содержания. Под занавес с печальным звоном вываливаются и заканчивают свое существование на шпалах
– Это и есть ваше поручение от столоначальника, господин титулярный советник?
– …
– Убирайтесь отсюда, или разговор продолжим в жандармском управлении!
Все, бобик сдох. В смысле, Бибик. Сладкая парочка достаточно быстро исчезает в людском водовороте…
– Денис! Милый! Откуда ты здесь?
– Дашенька, ехал к тебе в гости… А вот приехал на проводы!
– Наш госпиталь расформирован, мы с подругой возвращаемся домой, в Гомель. Ой, прости, я Вас не представила! Моя подруга Маша. Мария Егоровна Николаева…
Где-то я уже слышал это имя. Смотрю на девушку, в голове проносится прогулка в госпитале, когда привезли раненых, и Даша ведет свою подругу согреться кофейком… И санитарные двуколки на дороге, медсестру перед сопливым германским лейтенантом… Она тоже узнала меня, вцепилась в Дашин локоть:
– Вы?!
– Добрый день, мадмуазель. – Обращаясь к Даше, объясняю. – Мы уже знакомы. Правда, мимолетно.
– Дашенька, это – ОН!.. Тогда, на дороге!.. Я же тебе рассказывала!..
Четыре широко распахнутых глаза смотрят на меня. Чувствую, что начинаю краснеть…
– Милые дамы, Вам пора садиться в вагон. Поезд скоро тронется. Позвольте, я помогу с вещами.
Беру их саквояжи, пропускаю обоих в вагон. В тамбуре стоит пожилой проводник, обращается к нам, глядя в поданные бумаги:
– Пшепрошам, миле паненки! Ваши месцы – двудзаць чтвярто и двудзаць пьято.
Провожаю по проходу до самых мест, убираю багаж. Все, рукам работы не осталось. Наступает минута прощания…
Даша уже отошла от неожиданного известия, успокоилась.
– Почему ты мне ничего не рассказывал?
– Про что, любимая?
– Про случай с Машей! Она тогда в волнении не запомнила как тебя зовут, мы после гадали, как найти спасителя, хотели даже через Михаила Николаевича просить капитана Бойко, чтобы он помог нам в поисках…
Ну да, он бы помог…Нарочито смущенно улыбаюсь.
– Извини, Дашенька! Не мог рассказать. Это – военная тайна!
В ответ получаю маленьким, но крепким кулачком по плечу. Но в глазах – радость и веселье:
– Врун! У тебя не должно быть никаких тайн от меня!
– Мадмуазель! А как же присяга? И тайна исповеди?
И опять кулачок попадает в меня.
– А что, есть повод исповедаться?
И снова – кулачок. И не подумаю уворачиваться! Всю жизнь терпел бы такие побои, только чтоб ОНА была рядом! Но мое счастье было разбито голосом станционного дежурного, проходившего мимо вагона:
Отправляемся через пять минут! Займите свои места!
Даша грустно смотрит на меня, в уголках глаз появляются маленькие капельки влаги, тихонько шепчет:
– Денис, мой хороший, я буду ждать тебя…
– Любимая моя, где я тебя найду?
– Я возвращаюсь к родителям, буду работать в новом госпитале княгини Паскевич. Запомни адрес: улица Павловская, дом 9.
Осторожно беру ее маленькую ладошку в свои лапы, медленно подношу к губам… Как же я не хочу уходить отсюда!!!
– Я обязательно приеду!.. Обязательно!..
– Сейчас поезд тронется… Иди…
Стою на опустевшем перроне напротив ее окна. Даша прижимает ладонь к оконному стеклу, накрываю через стекло ее ладошку своей рукой. Звон станционного колокола, гудок паровоза, поезд трогается… Иду, потом бегу вместе с двигающимся вагоном, пока не кончается перрон. И долго смотрю вслед уходящему эшелону…
Настроение по возвращении в госпиталь испортилось. Все вокруг напоминало о Даше. И о том, что я ее теперь нескоро увижу. Словно с кровью оторвали от души что-то самое важное, самое драгоценное. То, без чего жить не хочется…
На автопилоте поднимаюсь на второй этаж, захожу в кабинет Михаила Николаевича. И вижу там капитана Бойко. На столике возле дивана – чашки и сверток с эклерами, которые я в суматохе бросил здесь. Пахнет свежесваренным кофе. Но запах чужой, у Даши получалось гораздо лучше…
– Присаживайтесь, Денис Анатольевич, – Бойко стоит у окна, выглядит каким-то слишком сосредоточенным и напряженным. Или мне это только кажется? – Есть серьезный разговор.
– Слушаю, Валерий Антонович. Какова тема беседы?
– Э-э, молодой человек, кажется, Вы не совсем в своей тарелке. – Вступает в разговор доктор. Капитан, как по команде, подходит вплотную и протягивает стакан с водой. Движение получается каким-то дерганым, часть воды выплескивается мне на протянутую руку.
– Ох, простите, Денис Анатольевич…
Беру стакан, делаю глоток. Михаил Николаевич снова берет инициативу в свои руки:
– Я, как врач, порекомендую Вам успокоительное другого рода.
С этими словами ставит на стол бутылку коньяка и рюмки. Сейчас лучше бы стакан водки, и отключиться. Беру наполненную посуду, механически выпиваю, абсолютно не чувствуя вкуса. Мои собеседники переглядываются. Ну, что там еще за разговор?
– О чем Вы хотели поговорить?
– У меня к Вам, Денис Анатольевич, всего один вопрос. Но он очень важный… Кто Вы на самом деле, господин подпоручик?