Брачная сделка
Шрифт:
Шанал наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Он сбрасывал с себя одежду куда более грубо и поспешно, чем когда раздевал ее. Его возбужденная плоть ныла от жажды, утоление которой он мог найти только в ее теле. Когда он лег рядом, Шанал взяла его, стала гладить, слегка сжимать яички, так что он зажмурился и отдался на волю ее ласк.
Они поцеловались, сначала нежно, потом со все усиливавшимся пылом. Его язык обследовал влажную пещерку ее рта, гладя ее язык, сплетаясь с ним, дразня нёбо, в поцелуе, который был жарким, влажным и глубоким. Шанал выгнула шею, прижавшись грудью к его
Его зубы задели тугой бутон, и он ощутил, как она дрожит под ним, как ее пальцы впиваются в его спину, а ногти становятся крошечными источниками наслаждения-боли, когда он вобрал затвердевший бугорок в рот и стал тянуть зубами, обводя языком.
– Я люблю тебя, Шанал, и покажу тебе, как сильно люблю! – прорычал он, почти не отстраняясь и продолжая спускаться еще ниже.
Он осыпал ее поцелуями, и она застонала в восторге, когда его руки раздвинули ее бедра и он стал целовать аккуратно подстриженный кустик темных волос. Ее бедра приподнялись, когда он коснулся языком изгиба ее лона. Он снова и снова гладил крошечную чувствительную жемчужинку, пока не почувствовал, как напряглись мышцы ее ног под его ладонями. Как стали мелко дрожать, когда волна прокатилась по ее телу. Потом еще и еще одна. Пока она, задыхаясь, не откинулась на подушку.
Ее пальцы лениво запутались в его волосах, чертили крохотные круги на его голове. Рейф снова поднялся над ней. И когда глянул в ее лицо, ощутил глубочайшую гордость за то, что наконец прогнал ее тени. Что это прекрасное создание принадлежит ему. Так же, как он принадлежит ей. Что он сделал ее такой счастливой, как она того заслуживала.
Он лег между ее бедер и уперся своим возбужденным естеством в ее жаркое влажное лоно. И застонал, когда кончик скользнул в ее тело.
– Да, – прошептала она, стискивая его бедра, притягивая к себе, торопя пройти весь путь. – Будь моим.
– Всегда, – ответил он, целуя ее и позволяя всей длине плоти войти в нее. Глубоко.
Она была жаром и бархатом, слитыми воедино. Ее внутренние мышцы напряглись, вбирая его еще глубже. Акт соединения с другим человеком еще никогда не был таким идеальным. Таким правильным. Он вышел из нее и снова скользнул в лоно, медленно и уверенно. Наслаждаясь каждым ощущением, каждой секундой. Смакуя, как необыкновенный подарок.
– Я люблю тебя, Рейф! – вскрикнула Шанал, прижимая его к себе. Вот она, кульминация его жизни. Это совершенство.
А потом он позволил инстинктам взять верх. Момент стал вихрем абсолютного наслаждения, стремления давать и получать и, наконец, завершения, когда они кончили вместе, в калейдоскопе чувственного восторга.
Когда биение сердца приблизилось к нормальному, Рейф перекатился на бок, держа Шанал в объятиях, словно самую драгоценную в мире вещь. Она и была самой большой его драгоценностью, и, даст бог, ей и останется. Только еще одно сделает этот момент идеальным.
Он слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо, и глубоко вздохнул:
– Шанал, хочу, чтобы ты знала: я всегда буду здесь, для тебя и… – Он прижал ладонь к низу ее живота. – И для нашего ребенка. Я знаю, тебя уже, скорее всего, тошнит от свадеб, но, когда
Ее вишневые губы сложились в улыбку.
– Думаю, что найду в себе силы пройти по церковному проходу еще однажды, если ты будешь ждать меня у алтаря. Но это определенно будет в последний раз, – пошутила она, обводя пальцем кончик его носа. Но, тут же став серьезной, Шанал кивнула. – Я с радостью буду твоей женой, Рейф. Для меня счастье – провести остаток жизни рядом и растить наших детей вместе с тобой.
– Рад это слышать, – ответил он с улыбкой. – Потому что, если бы ты отказалась, мне пришлось бы снова увозить тебя на яхту и на этот раз уже не отпускать.
Она покачала головой:
– Об этом можешь не беспокоиться. Я твоя. Навсегда. А ты мой.
Эпилог
Рейф повернулся и стал наблюдать за семьей, рассаживавшейся под тентом на газоне у дома Мастерзов. Маленький сын, одетый в детский смокинг, лежал у него на руках. На заднем фоне взбирались по склону холма виноградные лозы. Темный силуэт старого фамильного замка стоял часовым на вершине. Такая декорация внушала чувство постоянства и ощущение исторической правды, чем он всегда восхищался. Приятно сознавать, что некоторые вещи никогда не меняются. Но, глядя на собравшихся, приехавших отпраздновать рождение их с Шанал первого ребенка и свадьбу, он с радостью замечал, как формируется и меняется будущее с каждым новым членом семьи.
– Дай-ка малыша мне! – велела его мать, подбегая. – Ты безбожно его балуешь! Ему нужна твердая рука бабушки.
Рейф со смехом отдал сына.
– Ма, да человека мягче тебя во всей семье не найдешь! Кроме того, разве не ты всегда говоришь, что ребенка ничем испортить нельзя?
– Совершенно верно. Но чувствую, что в ближайшее время у тебя и без того будет полно дел. Вспомни, у тебя свадьба!
– Помню, – кивнул он с широкой улыбкой. – Не могу дождаться начала церемонии.
– Что же, вы оба ждали достаточно долго. Как жаль, что отец Шанал не дожил до того, чтобы увидеть, как дочь выходит замуж по любви.
– Да, но он, по крайней мере, обрел покой перед своим уходом. Увидел, как счастлива Шанал, а это главное, верно? И он знал, что мы назовем малыша Кертисом в его честь.
Марианна Мастерз любовно потрепала сына по щеке:
– Ты хороший человек, Рейф Мастерз. Я так горжусь тобой!
– Я люблю тебя, мама.
К ним подошел Этан в смокинге и с бутоньеркой на лацкане. В руке он держал вторую.
– Твоя очередь, – объявил он, прикалывая цветок к смокингу кузена. – И нам пора идти. Очевидно, невеста уже готова.
Они вместе направились к импровизированному алтарю, воздвигнутому под украшенным цветами тентом на газоне. Пока что июньская погода расщедрилась на солнце, и предсказанный дождь так и не пошел.
– Что ты слышал о Бертоне Роджерсе? – спросил Этан. – Кажется, его дело так и не рассматривалось в суде.
– Мне сказали, что его адвокаты тянут время. Пытаются доказать, что он не в себе и не может предстать перед судом. Так или иначе, его надолго запрут, и он больше никогда не сможет ранить людей, которых я люблю.