Брачное уравнение
Шрифт:
– Давай, Гарри! – улыбнулась Тринити.
Как было бы прекрасно стать такой же раскованной, как Гарри, чтобы просто кричать о своей боли, не задумываясь ни на секунду о том, что думают другие!
Тринити нечасто держала на руках детей. Все ее родственники жили в Великобритании, а ни у одной из подруг в Лос-Анджелесе еще не было детей.
Глаза обожгли непрошеные слезы, и Тринити поспешно проглотила комок в горле. «Это просто смешно, – сказала она себе. – Тут даже сравнивать нечего».
Ребенок был крупный, пухлый и постоянно резвился. А она – слишком маленькой, а оттого спокойной и неподвижной…
С губ Тринити сорвался тихий всхлип, и Гарри от удивления даже замолчал.
– Все хорошо. – Тринити быстро взяла себя в руки и улыбнулась, глядя в любопытные глазенки, а потом потрепала его за щечку. – Я в порядке.
У Тринити не было выбора. Она просто очень скучала по своей малышке. Хотела быть рядом с дочерью, которую когда-то потеряла…
– Большое спасибо. – Мама Гарри вернулась на место, и Тринити вручила ей ребенка.
В ней по-прежнему тлела паника, и Тринити действительно не знала, сможет ли пережить этот день. Она нажала на кнопку вызова стюарда.
– Завтрак будет не скоро, – улыбнулся тот.
– Мне, пожалуйста, порцию бурбона, – заказала Тринити. – Большую.
Через несколько минут стюард вернулся с двумя крошечными бутылками виски и снисходительной улыбкой.
Тринити не дрогнула. По крайней мере, спиртное успокоит ее нервы и даст ей сил сойти с самолета.
– Где, черт возьми, Тринити? – требовательно спросил Дональд, отложив в сторону свой телефон. – Иветт вся в слезах, в отеле она не появлялась…
«Ну вот, опять», – с тоской подумал Захид, чувствуя, как его снова затягивает в воронку безумия этой семейки. Вчерашний вечер, проведенный с Дональдом и его приятелями, напомнил ему, почему он не хотел с ними общаться. Гас продолжал настаивать, чтобы Захид продлил свой визит или, по крайней мере, приехал к ним в гости через пару месяцев, но Захид неохотно объяснил, что в ближайшее время он планирует жениться и будет занят государственными делами.
И вот теперь, судя по всему, Тринити снова пропала без вести. Ничего не изменилось.
– Может, мне позвонить Диане и спросить, нет ли новостей? – предложил Захид. Первая обязанность шафера – поддержать жениха.
Он сделал один звонок, а затем передал Дональду новости:
– Твоя мать в аэропорту, и она говорит, самолет Тринити недавно приземлился. Как только она пройдет таможню, мама отвезет ее прямо в отель и поможет ей подготовиться. Позвони Иветт и скажи, что причин для беспокойства нет.
– Нельзя так просто перестать беспокоиться, когда рядом находится Тринити! – возразил Дональд. – Остается надеяться, она еще трезвая.
В душе Захида царила тревога, и причиной был вовсе не Дональд с его замечаниями. Это была его реакция на известие, что Тринити в аэропорту и что скоро он увидит ее снова.
За эти годы они несколько раз чуть было не встретились, но их дороги всякий раз расходились. И вот теперь они оба оказались в одной стране, в одном городе, в один и тот же день и час, и звезды, казалось, им благоволили. Наконец спустя столько лет они снова встретятся…
Он спросил себя, нет ли у нее сопровождающего, и какое-то время боролся с отвращением от этой мысли. «Нет, чувства тут ни при чем», – поспешно сказал себе Захид. В конце концов, эти выходные станут его последними деньками, проведенными в Англии в статусе холостяка.
Конечно, между ними осталась недосказанность. Естественно, он надеялся, что Тринити приедет на свадьбу одна.
Тринити не пришлось ждать багажа, и когда она быстрым шагом вышла в зал ожидания, ее сердце затрепетало. Несмотря ни на что, она с нетерпением ждала встречи с мамой. «Может быть, сейчас все будет иначе, – понадеялась Тринити, ища глазами в толпе Диану. – Может быть, мама поймет, как трудно мне пришлось. Может быть…»
Ее сердце сжалось в надежде, когда она увидела свою мать в полном наряде на свадьбу, за исключением, пожалуй, шляпки. Тринити подбежала к ней и обняла.
– Ты пила? – последовал единственный ответ Дианы на поцелуй дочери.
– Я выпила бокал бурбона в самолете.
– Это виски, – прошипела Диана. – Ты сейчас в Англии. Где, черт возьми, ты была?!
– Самолет задержали.
– Я не хочу слышать твои оправдания!
Тринити чувствовала, как пальцы матери больно впиваются ей в руку. Даже когда они сели в такси, Диана не разжала хватку.
– Иветт в слезах. Она хотела, чтобы ее родная сестра была подружкой невесты, и теперь мы опозорились, и все из-за тебя…
Диана с трудом сдерживала свой гнев. Ей потребовалось много времени, чтобы убедить родителей Иветт выбрать Тринити на эту роль, и лишь щедрая сумма денег в подарок явилась необходимым рычагом. Голос семьи Фостер был услышан. «Да, и голос Тринити тоже», – вспомнила Диана. Ей просто не терпелось сказать об этом Тринити!
– Я сказала Иветт, ты будешь петь ближе к концу свадьбы.
– Что-что? – Тринити разинула рот. – Я не могу петь.
– У тебя прекрасный голос.
– На самом деле нет, не прекрасный! – Тринити не могла поверить – неужели они решили ее об этом попросить? – Мама, пожалуйста, я не хочу петь, я просто хочу…
Скрыться…
– Когда ты возвращаешься? – спросила Диана.
– Завтра днем.
– Значит, ты решила заглянуть к нам на бегу?
– У меня на следующей неделе назначено собеседование.
– Если бы ты приняла помощь отца, то не сидела бы сейчас без работы.
– Я не сижу без работы, – ощетинилась Тринити.
Работа в баре на пляже приносила ей деньги, но Диана поморщилась.
– Если кто-нибудь спросит, скажи… – Диана задумалась на мгновение, – например, что ты работаешь в музее.