Брачный приговор
Шрифт:
— Ой, да, — я проверяю сотовый. — Забыла выключить.
— Он спрашивал, какую фотографию ты выбрала. Он хочет выкупить до аукциона.
— Я не выбирала.
Я поворачиваюсь к нему на кресле-вертушке и обреченно качаю головой.
— Мы были с ним на выставке, и я имела неосторожность похвалить одного фотографа. И все! Папа загорелся.
Саша смеется.
— Ты слишком мало пожила под его крылом, —
— Надо будет ему сказать, чтобы он на тебя переключился. Пусть тебя балует.
— Он меня терпеть не может.
— Не ври, вы давно нормально общаетесь.
— Но я забрал его дочь, — его губы трогает хитрая усмешка. — Прямо из-под крыла.
Саша кладет ладонь на подлокотник кресла, наклоняясь ко мне. Я знаю, что он ждет свой законный поцелуй, но я опускаю лицо. Смотрю на его длинные пальцы с резко очерченными костяшками. Мне нравится разглядывать его обручальное кольцо, мое собственное — не вызывает во мне столько эмоций. Какая-то часть меня до сих пор не привыкнет или вовсе не может поверить, что всё сложилось хорошо.
Ведь столько всего происходило между нами. Были ошибки и ложь, была опасность. Буря стихла, слава богу. Я знаю, что Саша отказался от некоторых бизнесов, он пытался балансировать, но после рождения ребенка как отрезало. Всё, что могло привести к проблемам, он ликвидировал. Потерял в деньгах, продал дом во Франции и проредил московскую недвижимость, и самое главное — убрал подальше от себя Лаврова.
— Я где-то накосячил? — спрашивает Саша, решив, что я на что-то обиделась.
Я запрокидываю голову и обнимаю ладонями его лицо.
— Пока что нет. Но ты помнишь, что обещал мне сегодня?
Я целую его, а потом поворачиваюсь на кресле назад к столу. Он весь завален эскизами и сметами, от которых уже болят глаза. Но отдыхать некогда, через две недели должна открыться моя первая кондитерская лавка в Москве. Лариса тоже перебралась в столицу ради такого дела, и если заглянуть в историю моих звонков, то в каждой второй строчке будет ее имя. Она переживает больше моего и готова ночевать на объекте, лишь бы держать руку на пульсу.
— Спит, — с теплотой произносит Саша, когда я показываю на экран видеоняни.
Мы назвали нашу малышку Мариной. На нее невозможно смотреть без блаженной улыбки, даже
Выдохнуть удалось далеко не сразу. Саша помог своим присутствием, он вдруг показал, что у него терпения хватит на двоих, и именно он подсказал, что мне нужно переключиться. Например, на любимое дело, на новую кондитерскую. Маришке уже восемь месяцев, так что я решила, что можно попробовать. Как раз нашлась няня, которая не вызывали у меня панических атак.
— Спать она будет недолго, не надейся, — я передаю Чертову видеоняню, сегодня у няни выходной, а у меня важный созвон по скайпу. — Футболку с надписью “Лучший папа на свете” надо оправдывать.
— Я тоже тебя люблю, — язвит.
— Всего три часа, Саш. Я, правда, не могу перенести…
— Я шучу, ты чего? — он наклоняется и ведет носом по моим волосам. — Ты лучшая мама на свете и без дурацкой футболки.
— А жена?
Вопрос сам-собой выходит игривым. Саша реагирует на перемену в моем голосе в ту же секунду. Он обнимает меня теснее, едва не роняя видеоняню, и спускается губами по моей щеке. Влажно, жарко…
Так, стоп!
— Саша, иди, — выставляю локти, чтобы отодвинуть его и не потерять возможность нормально мыслить, мне надо работать, а ему смотреть за ребенком, и это не обсуждается. — Я не шучу, я согласна побыть сегодня плохой женой…
— Целый день? Я думал, хоть вечером ты исправишься.
— Иди!
Безумно хочется закрыть уши, чтобы не слышать его сексуальные нотки. Я вспоминаю о наушниках, которые подготовила для созвона, и с решительным видом водружаю их на голову. Быстро поворачиваюсь к ноутбуку и… шумно выдыхаю, когда он касается губами моей шеи. Я непроизвольно выгибаюсь, чувствуя, как подушечки его пальцев ласкают мою кожу.
Приятно.
Слишком приятно.
— Вечером, — шепчет Саша, сдвигая один наушник, после чего вспоминает о милосердии и выпускает меня из рук.
Вечером.
И на всю жизнь.
Конец.