Брачный приговор
Шрифт:
– Кара, я не знаю, что это было…
– Я знаю, – перебивает она.
Смотрю в зеленые глаза, ищу ответ, но его так сложно прочитать.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Говорит она и делает еще шаг назад. Я сощуриваю глаза, пытаясь присмотреться и понять.
– Что именно ты мне можешь рассказать? – спрашиваю я, не понимая.
Кара не спешит с ответом, она мнется, закусывает губу до крови, сжимает кулаки.
– Ты меня возненавидишь, я так виновата…
Не выдерживаю и сквозь протест девушки, прижимаю ее к себе. Она рыдает мне в плечо.
– Я не понимаю, о чем ты, Кара, но ты ни в чем не виновата…
– Виновата, – она снова отталкивает меня. – Пожалуйста, не трогай, это сложно.
Мне тоже сложно, хочу завыть. Внутри тьма, злость, страх, что она убежит. Я не понимаю, о чем она говорит, не понимаю ничего, но самое страшное это ее затравленный взгляд.
– Кара…
Снова предпринимаю попытку подойти и успокоить девушку, у нее, должно быть, просто женская истерика. Но она тут же отбегает.
– Слушай, Лекс! Слушать придется долго и внимательно.
И я слушал, слушал каждое слово. И с каждым поворотам ее рассказа, я испытывал гамму новых чувств. А когда она закончила, я просто не мог поверить в услышанное.
Глава 57
Я сбежала еще до казни отца и бежала я в сторону леса, за которым скрывалась рыбацкая деревушка.
Всю дорогу я плакала, спотыкалась и падала, и винила себя. Когда глаза уже болели от слез, а ноги от ходьбы, я успокоилась, во мне словно закончились силы рыдать.
Тогда я почувствовала на себе чей-то взгляд. Но, будучи в состоянии полной апатии, я пропустила это.
К вечеру я дошла до деревушки. Вот только что делать дальше, я не знала. Мой живот урчал, я мечтала хотя бы о кусочке хлеба, но была слишком гордой, чтобы просить помощи.
Так я начала слоняться по деревне, пока не добрела до таверны, из которой пахло алкоголем и едой…
Не зная, что делать дальше, я встала, вдыхая запах еды, и почти решилась войти и попросить помощи, как почувствовала, что со спины меня кто-то прижал к себе.
Я обернулась и увидела перед собой мужчину средних лет, с повязкой на глазу, а рядом еще одного с седой неухоженной бородой.
– Какая красотка, начал первый. Что ты здесь делаешь, в таком виде, совсем одна?
Вид у меня на самом деле был жалкий, порванное от веток платье, взъерошенные волосы и красные припухшие глаза.
– Я путница, – ответила спокойно. – Хочу попросить ночлега и еды.
В тот момент, должно быть, разум и страх уступали место горечи и апатии, я совершенно не чувствовала опасности.
– Мы поможем тебе, деточка, – сказал мужчина с седой бородой.
– Дадим кров и еду, чтобы ты могла продолжить путь.
Оба мужчины гадко улыбнулись, но я не увидела этого и пошла вместе с ними. Шли мы как-то странно, какими-то заковыристыми путями.
Между домов и маленьких деревенских магазинчиков. Деревушка оказалась больше, чем я предполагала.
– Вот здесь пойдет?
– сказал один из них, когда мы шли по узкому темному проулку.
– Здесь ваш дом? – задала я глупый вопрос, от которого сама же растерялась.
Мужик с повязкой прижал меня к себе спиной. Я закричала, но он тут же закрыл мой рот.
– Сладенькая, мы прекрасно проведем время, - сказал второй с бородой, облизываясь и задирая подол моего платья.
Я пыталась отбиваться, но мое хрупкое истерзанное тело было не способно дать отпор двум сильным мужчинам.
Думаю, они бы использовали меня и убили, ведь изнасилование это преступление. А так скинули бы мое тело в речку, а после всего сказали бы, что я утопилась.
Вот только ночи любви не случилось, одного из мужчин словно оттащило от меня в сторону, и он стукнулся об стену одного из домов.
Второй тоже вскрикнул, а я упала испуганная, но когда подняла голову, страх словно ушел. Статная старуха с длинными белыми волосами изучающе смотрела на меня.
– Ведьма! – заверещал один из них, но тут же захрипел, лишившись голоса.
– Ай-яй-яй, – сказала она красивым, как ручеек, голосом. – Вы считаете, что можете обижать слабую девушку, имея в штанах сучки, которые называете своим достоинством?
Даже в темноте я видела, как она вздернула бровь, а после рассмеялась. Я смотрела с открытым ртом, словно завороженная ее силой и статью, с которой она держалась.
– Думаю, тем, кто не умеет пользоваться мужским достоинством, оно ни к чему, – сказала задумавшись, а после что-то прошептала и взмахнула рукой. – Отныне ваши сучки, лишь завядшие палочки.
Мужчины вскочили на ноги и побежали прочь, что было сил. Она не пыталась удержать их.
Старуха повернула голову в мою сторону, я смотрела в ее ярко светящиеся голубые глаза, в них было что-то доброе и потаенное.
– Как твое имя, дитя? – обратилась она ко мне.
– Каралин Лейнтон, – ответила честно, у меня даже и мысли не было соврать ей.
– Где твоя семья?
Сердце сжалось от боли.
– У меня нет семьи.
Старуха покачала головой.
– Я тоже потеряла свою семью, – с болью сказала она. – Мы могли бы помочь друг другу.
И мы помогли. Сейчас будучи взрослой, я бы испугалась, увидев самую могущественную черную ведьму, но тогда неопытная и совсем глупая, я потянулась за ней, о чем не пожалела.
Нифида была последней в своем шабаше и вся сила перешла к ней. Она была одинока и стара. Жила в лесу, как и положено ведьме, лечила животных и выращивала самые необыкновенные растения.