Брачный вопрос ребром
Шрифт:
– Марет Игоревна, почему это кстати? – поправив очки, несколько взвинченно поинтересовался Василий Михайлович – начальник отдела транспорта. – Мы как раз обсуждали важнейший вопрос логистики наших изданий…
– Потому что она сказала «Морган»! – коротко объяснила Тигровна, совершив в мою сторону выпад шариковой ручкой. – А Морган – это пират!
Все снова затихли, переваривая начальственную мудрость.
Я изобразила глубочайшее внимание, прикрыла глаза и зависла, как тот Левиафан, мысленно покидая парилку. Плавали, знаем эту стадию: все действительно важное
Однако Биг Босс, как ни странно, не спал. Совершенно неожиданно он всколыхнулся, скрипнув креслом, и изрек:
– Да, кстати!
Тут все окаменели, как в знаменитой немой сцене гоголевского «Ревизора». Левиафан крайне редко подает голос на планерках, предпочитая глубокомысленно помалкивать и что-то там мотать на свой китовый ус, так что народ приготовился внимать божественному откровению.
– Завтра в пресс-тур.
Дзинь! Дзинь! Дзинь! Я явственно услышала, как на паркетный пол посыпались осколки сонного оцепенения. Народ воспрянул и обнадежился: пресс-тур – это лучший вариант рабочей командировки!
Хотя Катю Мальцеву из «Налогового вестника» однажды отправили в пресс-тур по исправительным колониям, где сидят осужденные за экономические преступления, и ей не очень понравилось. О чем она явно не забыла, потому что бдительно спросила:
– Куда?
Левиафан не ответил, лишь покосился на Тигровну.
– В Кишинев, – неохотно ответила та, и мы поняли, что начальница собиралась решить вопрос с бесплатной поездкой в какую-никакую, но все-таки заграницу приватно, не будоража коллектив. – «Эйр Молдова» открывает прямой рейс из нашего города, и рекламное агентство, которое обслуживает данную авиакомпанию, организует пресс-тур для продвижения этого начинания.
– Это моя специализация! – Вадик выкатил грудь и только что не постучал в нее кулаками, как Кинг-Конг.
– Ну, не знаю, не знаю, – не повелась на демонстрацию Тигровна. – Тут нужен тот, кто не просто напишет о путешествии. Агентство, о котором идет речь, немецкое, очень крутое, и клиенты у него соответствующие. Мы должны действовать с дальним прицелом и делегировать в пресс-тур такого человека, который сможет произвести впечатление на организаторов.
И начальница тоже с прямым намеком выкатила грудь, что в ее исполнении выглядело несравненно эффектнее, чем у Вадика, у которого на исходной позиции фасад откровенно впалый, тогда как у Тигровный полновесный четвертый размер.
– Марет Игоревна, прекратите! Это уже какое-то порнокино, – фыркнул Вадик.
Покосился на меня и ехидно добавил:
– Кино и немцы!
И тут случилось неожиданное.
Левиафан медленно и потому особенно внушительно поднял руку, неторопливо – в стиле киношного Вия – сориентировал в пространстве указующий перст и изрек:
– Ее!
– Меня?! – не поверила я, добросовестно отследив вектор.
– Люсю?! – Тигровна тоже не поверила. – Но почему ее?
– Потому что немцы, – ответил Левиафан, возвращая руку на живот и выключаясь.
Вот это да! Переселившись в «Баварию», я, конечно, рассчитывала на некоторое повышение социального статуса, но такие дивиденды даже не планировала!
Я посмотрела на Вадика, до глубины душонки обиженного и оскорбленного в лучших чувствах, тоже медленно подняла руку, сладко улыбнулась и показала посрамленному злопыхателю средний палец.
Некультурно, да, зато какое зримое торжество справедливости!
– Ах, так! Тогда я объявляю забастовку! – визгливо выкрикнул Вадик.
Его голос почти потерялся в скрипе отодвигаемых стульев, но чуткая Тигровна протест уловила и моментально на него отреагировала.
– Всем спасибо, все свободны, а кто хочет поверещать, может делать это в коридоре, – объявила она, и народ, грохоча стульями и топая, повалил к дверям. – Минутку, Люся!
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! – мимоходом нашептал мне неугомонный Вадик.
– Да, Марет Игоревна? – покорно затормозила я.
– Зайди ко мне через полчаса, поговорим о твоем задании.
– Яволь, – буркнула я, ретируясь.
Знаете, каков главный закон жизни?
Нет, это не закон подлости. Это закон равновесия.
Все в нашей жизни сбалансированно. Внезапные пакости уравновешиваются приятными сюрпризами, за черной полоской тянется белая. Сегодняшний денек обещал быть образцово-показательным: сначала я потеряла шляпу, потом приобрела заграничную командировку.
– По логике, теперь надо снова ждать подлянки, – предупредил здравый смысл.
Мне сразу же расхотелось идти на ковер к Тигровне, но уклониться от рандеву никакой возможности не было. Поэтому я подкрепилась кофе с булочкой из закромов нашего офис-менеджера Василисы Петровны и мужественно переступила с белой полосы на черную.
Рубиконом, как и ожидалось, стал порог кабинета Тигровны.
– Скажи мне, Люся, у тебя совесть есть? – задушевно спросила Тигровна, сняв очки и помассировав веки.
– Тс-с-с, она спит, – ответила я шепотом, еще надеясь смягчить начальство незамысловатой шуткой.
– И это очень плохо, – не подобрела Тигровна. – Потому что в нашем дружном коллективе есть сотрудники, которые гораздо больше, чем ты, Люся, заслуживают такой награды, как бесплатная поездка в одну из стран Европы.
– Это вы про Молдавию-то? – фыркнула я. – Да она даже не полноправный член Евросоюза!
– Отказываешься от поездки? – быстро спросила Тигровна.
– А вот нетушки! – быстро ответила я.
Тигровна вздохнула и побарабанила пальцами по столу.
– Тогда перед отъездом тебе придется ударно поработать, потому что Антипов в знак протеста устроил забастовку.
– С голодовкой, я надеюсь? – оскалилась я, без труда осознав ситуацию. – Или даже с самосожжением?
Было совершенно ясно, что внезапная забастовка Вадика вызвана тем, что сладенький кусочек – заграничную командировку – отдали не ему.