Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр
Шрифт:
«Сегодня ты взял 52 вопроса, включая финальный», — говорит Минди.
«Правда? 52? Довольно неплохо».
«Правда, я зачла тебе правильный ответ, когда ты назвал Джеймса Эрла Джонса вместо Джеймса Эрла Рэя» [47] .
«Ах, вот как! В игре бы мне такой ответ тоже, без сомнения, засчитали… Слушай, я достаточно уверенно чувствую себя в отношении Шекспира, но для запоминания президентов и мировых столиц придется делать карточки».
Единственный блок стикеров, который я нахожу на своем столе, светло-розового цвета, поэтому каждый сантиметр дома вскоре оказывается обклеенным плотным слоем розовых квадратиков. Дом похож на вашингтонский Молл на следующий день после отъезда толп туристов, слетевшихся на цветение сакуры. На каждый листок аккуратными печатными буквами нанесен факт из числа тех, что могут встретиться в Jeopardy!. К концу недели у меня уже десятки таких наборов. Главы государств в паре со своими странами. Университеты вместе с талисманами и городами, в которых они расположены. Поправки к конституции,
47
Джеймс Эрл Джонс (род. 1931) — американский актер, наиболее известный по озвучиванию Дарта Вейдера в серии фильмов «Звездные войны». Джеймс Эрл Рей (1928–1998) — американец, осужденный за убийство американского борца за гражданские права Мартина Лютера Кинга-мл. Был приговорен судом к 99 годам заключения. Умер в тюрьме в 1998 году. Прим. ред.
Каждую свободную минуту на протяжении всего следующего месяца — в машине, за обеденным столом, в кровати — Минди гоняет меня по этим карточкам.
«Гимлет», — произносит она.
«Джин с соком лайма».
«Бенджамин Гаррисон».
«С 1889-го по 1893-й».
Разговоры в доме в эти дни крайне коротки. Ситуация напоминает «ловлю на живца», как будто мы, два полицейских, внедрились в банду фруктовых коктейлей, возглавляемую президентом Джеймсом Полком.
«Первая леди Бенджамина Гаррисона?»
«Каролина».
«Его вице-президент?»
Я достаю бумажку. «Уильям Уиллер?»
«Нет, Леви Мортон. Миллард Филлмор?»
«С 1850 по 1853-й».
«Харви Уоллбенгер?»
«С 1833 по 1836-й».
«Очень мило. Вообще-то это коктейль, а не президент».
«Тогда водка с апельсиновым соком. Нет, погоди. Это получается отвертка. Гальяно! В него еще входит гальяно».
Так же как у игроков в викторины, не читающих и половины книг, на вопросы по которым они могут ответить, у меня нет ни малейшего представления о том, кто или что такое это самое гальяно. Для меня это всего лишь ответ на карточке. Фактически я даже не знаю, каковы на вкус эти многочисленные ингредиенты, за исключением фруктовых соков и сахарного сиропа. Но я уже неплохо разбираюсь в том, как их между собою смешивать. Если вся эта авантюра с Jeopardy! пойдет лесом, я смогу работать в каком-нибудь баре.
В глубине души я понимаю, что, скорее всего, напрасно трачу время. Большинству участников Jeopardy! не суждено продержаться больше одной игры. Это означает, что и для меня дело, возможно, ограничится максимум 61 вопросом. Какова вероятность, что из вселенной миллионов фактов в моей игре окажутся именно те розовые фактоиды, которые выписаны нами на карточки, — название спортивной команды Технологического института штата Джорджия [48] , действующая королева Нидерландов [49] , учебное заведение из Лиги плюща, находящееся в Род-Айленде [50] ? Близка к нулю. Зато у меня есть комфортное ощущение — я сделал для подготовки все, что мог. Я не думаю, что выдержал бы просто сидеть и ничего не делать. Так что мы с Минди решили барахтаться и тренируемся неделями напролет. Вскоре я уже готов вешаться от всего этого — я, которому Jeopardy! нужна кровь из носу и который сам себе устроил такую жизнь. Воображаю, каково бедняжке Минди! Может быть, она прямо сейчас не отказалась бы от доброй порции «Харви Уоллбенгера»?
48
Спортивная команда технологического института штата Джорджия называется Yellow Jackets.
49
Королева Беатрикс правит Нидерландами.
50
Брауновский университет — учебное заведение из Лиги плюща, находящееся в Род-Айленде.
Кажется очевидным, что стараться узнавать и запоминать факты, чтобы расширять свой кругозор, интересно. Нетрудно предположить, что тривия существовала с незапамятных времен. Возможно, пещерный человек и не проводил дождливые ночи, развлекаясь игрой в тривию («Ог идет за розовым клином. Задай Огу вопрос из категории „Культура и искусство“!»), но что если взять чуть более поздний период? Вы бы, конечно, не удивились, узнав, что живший в эпоху Возрождения Леонардо да Винчи или, скажем, Бенджамин Франклин увлекались игрой в вопросы и ответы на общую эрудицию, сидя с друзьями в гостиной, или в кабинете, или, в случае Франклина, у названного его именем камина, верно?
Но нет! Тривия, какой мы ее знаем сегодня, — дитя XX века, как самолет или пневмопарикмахер Flawbee, хотя корни ее уходят несколько глубже. Периодическая печать, начиная с 1700-х годов, убедительно демонстрирует, что наши облаченные в парики предки знали множество дурацких способов убить время. Они
51
Калигула в переводе с латыни означает «сапожок».
52
Самая яркая звезда на ночном небе — Сириус.
Самые ранние корни тривии в смысле собрания разнообразных и не вполне полезных фактов восходят к «книге общих мест» старой доброй Англии. В шекспировские времена «книга общих мест» считалась довольно скучной вещью. Это был дневник, куда книголюб записывал максимы и разные понравившиеся ему цитаты, в основном моралистического характера. Но на исходе викторианской эпохи «общие места» в этих книгах все больше превращались в мешанину из случайных фактов, которые автору дневника почему-либо показались интересными. Книга, изданная сэром Ричардом Филипсом в 1830 году, — «Миллион фактов» — представляет собой наполовину справочник (перечень затмений, мер, весов и т. д.), но другой половиной уже похожа на сборник тривии. Книготорговцы и фермеры той поры не имели никакой практической надобности знать, что «самая старая из дошедших до нас английских картин датируется примерно 1390 годом и представляет собой портрет Чосера, написанный на деревянной доске» или что «человек вечером почти на полдюйма ниже, чем утром, благодаря расслаблению хрящевой ткани позвоночника». Но подобные вещи изумляли сэра Ричарда, заполняющего колонки своего дневника (приблизительно с той же целью, с какой в газетах того времени стали появляться небольшие забавные факты и исторические анекдоты), и, таким образом, тоже просачивались на книжные и газетные страницы.
Но настоящим адептом тривии в XIX веке оказался все-таки не сэр Ричард Филипс, а его копиист и протеже Джон Тимбс. Тимбс родился в Лондоне в рабочей семье. Его родители были «итальянскими кладовщиками», как тогда назывались торговцы импортными бакалейными товарами. Оканчивая школу в возрасте 12 лет, он уже знал, что его призвание — журналистика: он выпускал собственную школьную газету и продавал ее одноклассникам за цветные стеклянные шарики. Позже покровительство Филипса дало ему возможность редактировать несколько самых популярных ежедневных изданий того времени, включая Mirror и Illustrated London News, но настоящей любовью Тимбса была тривия. По выражению тех дней, золотоискательская страсть к поиску фактов сделала его «архивариусом», но, кажется, это был лишь искусный викторианский эвфемизм для обозначения «неразборчивого всезнайки».
Тимбс написал невероятное число книг — 150, в большинстве своем смесь разрозненных фактов и анекдотов о любого рода предметах, попавших в поле его зрения. Названия говорят о гигантском охвате его «тривиальных» интересов: «Углы и закоулки английской жизни», «Чудеса животного мира», «Удивительные открытия», «Исторический калейдоскоп», «Энциклопедия популярных заблуждений». Пожалуй, самая известная работа Тимбса вышла в свет в 1856 году и называлась «Неизвестное об известном. Настольная книга фактов, которых вы не найдете в обычных книгах по литературе, истории и естественным наукам». Это название — наверное, лучшее определение слова «тривия», которое я когда-либо слышал. Исполненные тайного знания главы книги «Неизвестное об известном» открывают целые массивы накопленной человечеством информации. «Когда зонтик впервые появился в Англии?», «Искусство борьбы с огнем в древности», «Архитектура у бобров», «Сколько стоили великие египетские пирамиды». В последней главе Тимбс цитирует некоего архитектора, мистера Тайта, который врал, что «сегодня пирамиды нельзя было бы построить менее чем за lb30 млн!».
Книга снискала феноменальную популярность, многочисленные переиздания разошлись тиражом 40 тысяч экземпляров. Сегодня такая цифра мало кого удивляет — только одна сеть британских супермаркетов продала больше экземпляров последнего «Гарри Поттера» за первые четыре часа продаж. Но имейте в виду, что количество всех читателей безумно популярных серий романов Чарлза Диккенса — Джона Гришема [53] своего времени — составляло в среднем 50 тысяч человек. Кстати, приятель Диккенса, Уилки Коллинз, автор первого детективного романа на английском языке, сочинил среди прочего рассказ, в котором описал использование некоторых фактов из «Неизвестного об известном» Тимбса во время обеденного застолья. Его приятели-гости были совершенно сбиты с толку соображениями о возможности существования русалок в процессе подачи рыбных блюд и сведениями о длине световых волн различной окраски, когда Коллинз восторгался цветами в руках одной юной леди.
53
Джон Гришем (род. 1955) — американский писатель, автор многих бестселлеров (т. н. юридических триллеров), экранизированных в Голливуде. Прим. ред.