Брак по любви
Шрифт:
Завернувшись в одеяло и ожидая, когда приготовят горячую воду для ванны, Джинкс оглядела комнату. Помещение было большим, но с покатым потолком. Крыша над окном протекала, и капли воды с равномерными всплесками падали в подставленное ведро.
Судя по всему, это не спальня хозяев — ее, наверное, занял высокомерный лорд Хартли. Выпростав одну руку из-под одеяла, она собрала в кучу свою мокрую одежду. Надо бы сложить ее в какое-нибудь ведро, а иначе на старом деревянном полу останутся мокрые пятна.
Постучав, хозяйка вместе с одной из служанок втащила в комнату огромную ванну. При виде этой
— Вода уже греется, мисс, — сказала хозяйка. — Скоро ее принесут. — Она поклонилась и вышла.
Чтобы наполнить громадную ванну, потребовалось шесть ведер горячей и четыре ведра холодной воды. Нашелся даже кусок мыла. Опустившись в воду, Джинкс застонала от удовольствия. Ах, если бы она могла заснуть прямо здесь, в теплой воде, а холод и горькая реальность мира остались бы за пределами этой ванны, чтобы никакой Харрисон Стерлинг ее не преследовал и никакой брат, сбежавший с женщиной, в которую он не должен был влюбляться, не нуждался бы в помощи.
Намочив волосы, Джинкс начала намыливать голову. Когда все кончится и она вернется домой, надо будет подумать о том, нельзя ли установить наверху печку и большой бак, из которого вода лилась бы прямо в ванну. Воду в бак можно набирать из водостоков на крыше, а после того как мытье закончится, сливать прямо в землю; тогда миссис Хониуэлл будет только топить печку, а таскать чистую воду и выливать грязную ей не придется. И купаться можно будет так часто, как захочется, не чувствуя вины за то, что перегружаешь работой и без того ограниченный штат слуг.
Погрузившись в воду до самого подбородка, так что были видны лишь порозовевшие коленки, Джинкс обдумывала детали устройства ванны и приспособления, с помощью которого можно будет поднимать наверх дрова для печки, когда неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Расплескав воду, она села.
— Кто там?
— Харрисон. Можно войти?
— Нет!
Она погрузилась в ванну еще глубже, так что подбородок и уши оказались наполовину в воде.
— Я уже заканчиваю и скоро спущусь вниз…
Дверь все же открылась, и тогда она завопила что есть силы. Дверь закрылась со зловещим стуком. На какое-то мгновение наступила тишина. Но хотя Джинкс сидела в ванне спиной к двери, ей не надо было объяснять, что произошло.
Взяв себя в руки, она села так, чтобы вода доходила ей до подбородка, и, повернув голову, смерила Харрисона уничтожающим взглядом.
— Убирайтесь вон отсюда! Сейчас же!
— И не надейтесь. Я не уйду, пока мы не поговорим.
— Вам доставляет удовольствие мучить меня? Я отказываюсь разговаривать с вами при таких неподобающих обстоятельствах.
Харрисон лишь хитро улыбнулся и, подтянув к ванне стул с высокой прямой спинкой, уселся на него верхом, оказавшись всего в двух шагах от нее.
Это был настолько бесцеремонный и чисто мужской жест, что Джинкс захотелось запустить в него мылом: такое поведение вызывало у нее страх и еще что-то, чего она не могла определить. Девушка еще глубже погрузилась в воду и, словно защищаясь, скрестила на груди руки. Надо же вести себя столь глупо. Но, с другой
— Я не разговариваю с негодяями, — пробормотала она, отводя взгляд.
— У вас просто нет другого выхода, Джинкс.
— Для вас я мисс Бенчли!
— В такой ситуации трудно соблюдать формальности, — тихо засмеялся он, — когда я в спальне у леди и она…
— Вряд ли женщина, которая позволяет таким наглецам, как вы, приходить в ее спальню, может называться леди.
— Некоторые могут, а некоторые нет. — Он усмехнулся. — А вы к каким себя относите?
Вода в ванне уже начала остывать, но сейчас она вдруг показалась Джинкс теплой, даже горячей. Просто кипяток какой-то, но… слишком уж он развеселился. Какие у нее есть варианты? Можно продолжать разговор, сидя в ванне, а можно вообще отказаться от всяких разговоров.
Или… можно выйти из ванны.
Он ждет, что сначала она откажется с ним говорить, а потом все же сдастся, и ее особенно злило, что этот тип в конце концов может добиться своего.
Но решится ли она выйти из ванны, позволив ему, пусть лишь на мгновение, увидеть себя обнаженной? Чрезмерная стеснительность никогда не была ей свойственна, и все же…
Все же самолюбие взяло верх над скромностью, и Джинкс с головой погрузилась в воду, чтобы смыть с волос остатки мыла, а заодно собраться с духом. Потом, не давая себе времени на размышления, она рывком встала, вышла из ванны и схватила мохнатое полотенце, лежавшее на кровати, а через секунду уже закуталась в него, оставив открытыми только ноги и руки. Набрав в легкие побольше воздуха, она обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
— Так о чем вам надо было так срочно поговорить?
Харрисон смотрел на нее во все глаза. Неужели она сделала то, о чем он подумал? Джинкс Бенчли сидела на кровати, завернутая в большое полотенце. Он увидел, как она потянулась еще за одним полотенцем и замотала им свою рыжую гриву, с которой капала вода.
Джинкс была само спокойствие — леди, которая только что приняла ванну, но в его мозгу уже отпечатались ее гладкая розовая кожа, тонкая талия, две ямочки пониже спины. Он пытался подчинить ее себе, а она отплатила ему той же монетой. Вот это поступок! Ему надо было сразу оценить ее способность не только сопротивляться, но и нападать. Теперь его мучило желание сорвать с нее полотенце, скрывавшее ее роскошное тело. Ему хотелось видеть ее всю, целиком — грудь, округлый живот и все женские прелести, спрятанные между ног.
— Лорд Хартли?
Харрисон медленно приходил в себя. Он смотрел, как она встала, просунула руки в рукава халата, потом повернулась к нему спиной и сделала несколько еле заметных движений телом. Полотенце упало из-под халата на пол. Завязав пояс, она снова обернулась к нему.
— Так что же такого важного вы хотели мне сказать, и зачем надо было лишать меня удовольствия как следует выкупаться?
И правда, что за причина заставила его оказаться здесь? Он не мог вспомнить. Может, вся затея состояла в том, чтобы застать Джинкс в ванне и увидеть хотя бы частицу ее обнаженного тела? Но даже в самом фантастическом сне ему не могло привидеться, что она окажется такой смелой и выйдет в его присутствии голой из ванны, словно Венера из раковины.