Брак по расчету. Невеста босса

Герцева Анна

Я допивала кофе, почему-то отдающий горелой горечью. А ведь в доме изумительная кофемашина. Возможно, дело было не в самом кофе, а во мне- сейчас все ощущалось с легким оттенком горечи на губах…

Оттенок. Какое сложное понятие. А ведь правда в том, что вся наша жизнь по факту состоит из этих самых оттенков. Яркие чистые цвета бывают только в примитивных детских книжках. Реальная взрослая жизнь- это постоянные полутона, впечатления, смешения, тени и полутени, гармонии и дисгармонии. За последние сутки Дмитрий, ураганом ворвавшийся в мою жизнь, отразился в ее зеркале всеми возможными оттенками. Прям как в пресловутом известном романе, — усмехнулась про себя я. Бандит, мерзавец, злодей, агрессор, меценат, добряк,

сирота, одиночка, мужчина… Настоящий мужчина. А кто такой настоящий мужчина? Принц на белом коне? Инфантильный сын короля в золотом костюме, который способен обратить внимание на Золушку только потому, что фея вырядила её в дорогое платье, а тыква стала каретой? А без второй хрустальной туфельки он её тоже бы не узнал? Разве это тот образ мужчины, который хотим видеть рядом с собой мы, женщины. Не из сказок, где все выкрашено в краски с детской палитры, а из реальной, суровой, вот такой же, как сейчас небо надо мной- свинцовой, пасмурной действительности.

Я взяла в руки телефон и одним нажатием на вызов сделала шаг, на который пыталась решиться всю ночь.

— Алло, господин Флипи? Я готова быть у вас через двадцать минут. Да, дойду пешком, не нужно никаких водителей. Да, до скорого.

На встречу я взяла свою старенькую сумку, куда положила оригинал договора с Дементьевым. Выходя из дома, взгляд упал на подаренную им Б. кин. Всё-таки сказки не получилось, Злата… Не выйдет из тебя Золушки… А кто же выйдет?

***

— Златочка, здравствуйте, — на этот раз Флипи встречал меня с порога сам. Секретарши на месте не было.

Я пробубнила приветствие через губу в ответ. Мы сразу прошли в его кабинет. Темно. Жалюзи на окнах были еще завешаны, не пропуская и без того скупой уличный свет в помещение. Единственным источником освещения была зеленая лампа на столе, словно бы вытащенная из реквизита какого-нибудь советского фильма про разведчиков. Вообще, Флипи сам выглядел как какой-то экранный персонаж, и явно не нашего времени.

— Как я понимаю, Златочка, Вы подумали над тем, что я Вам вчера сказал.

Я утвердительно кивнула. Вытащила из сумки договор и положила перед мужчиной.

— Хм. Оригинал. Через пятнадцать минут начнется рабочий день моего секретаря, она снимет с него копию…

— Не надо копию, — осекла его я, — забирайте оригинал.

— Вы не поняли меня, Златочка. Мне не нужен оригинал. Я готов просто помочь вам понять, как действовать дальше. А эта бумага- ваш правоустанавливающий документ с Дементьевым, — разъяснял мне, чеканя каждое слово, словно бы я дура.

— Это Вы меня не поняли, Яков. Мне не нужен ни оригинал, ни копия. Нет больше договора. Я считаю его ничтожным. — я снова взяла со стола бумаги и разорвала их напополам.

— Это как так? — удивленно изогнул бровь.

— Очень просто. Я не выполнила часть своей сделки, раз Вы нас разоблачили. Дмитрия интересовало лишь то, чтобы мы правдоподобно сыграли в брак. Я не справилась. Отвечать мне перед ним. Пусть сам решает, какие издержки я должна понести за то, что подвела его. Но здесь я по другой причине. Знаете, раз уж договор больше не действителен, я больше не должна притворяться, а могу сказать все, что я о ком думаю. Так вот, знаете, что я думаю о Вас? Вы жалкий… Да, простите меня. Понимаю, у нас большая разница в возрасте и я должна уважать Вашу седину, но не могу. Вы что решили, что можете вот так с вершины своего ханжества давать оценки людям? Кто вообще Вам дал такое право? Почему вы считаете, что вправе оценивать, какой человек Дмитрий или за что-то его винить? Я никогда это не говорила ему и наверняка не скажу, но Вы должны знать. Дмитрий- единственный настоящий мужчина, которого я встретила за всю свою жизнь. Настоящий. Неидеальный. А именно настоящий. На таких людях держится эта планета. Нет, не на таких, как Вы, привыкших с детства к роскоши и богатству,

считающих, что людей стоит оценивать по происхождению и умению вести никчемные беседы. Да, не смотрите на меня так, я подготовилась к нашей встрече. Почитала о Вас в интернете. Потомок прибалтийских аристократов, землевладелец в третьем поколении… Вы никогда не видели ни жизненных трудностей, ни суровой реальности. Для Вас жизнь так и останется «пятой симфонией Прокофьева»- картинным произведением под важный случай, и Вам будет совершенно наплевать, что писал он этот шедевр тогда, когда его преданная и позабытая жена гнила в тюрьме из-за него, а дети были выброшены на произвол судьбы в то время, как он кувыркался в постели с новой молодой женщиной.

— Что Вы всем этим хотите сказать? — его лицо стало острым, черты словно бы обрели географическую четкость. И возраст. Возраст сейчас очень отчетливо на нем читался.

— Если и есть на свете человек, достойный того, чтобы вести с ним дело, так это Дмитрий. Но вот знаете, если бы я только могла ему сказать, я бы сказала, что это Вы не достойны Дмитрия. Ногтя его не стоите… У него таких проектов будет вагон и маленькая тележка, а Вы подавитесь своей землей. Пусть её купит какой-нибудь именитый иностранец и построит там очередной дорогущий отель без души…

— А у Дмитрия значит душа, да? — усмехнулся он.

— Да, у Дмитрия душа!

— Вы так звучите, деточка, словно бы по уши втрескались в него! Как пятнадцатилетняя барышня!

— Да, втрескалась! — отвечаю на одном выдохе, уже войдя в кураж, — впервые в жизни втрескалась в достойного мужчину! Впервые в жизни достойного встретила! А может и нет их больше, достойных! Может он один такой?! Вот Вы, весь из себя благородный, а чего Вы стоите, если приходите к человеку столоваться, хлеб соль с ним делите, и на следующий день его обливаете грязью?! Жаль, что я его недостойна, но это не меняет сути! Знаете, мне гордо, что есть такие мужчины, в которых не стыдно влюбляться!

На этом моменте моей пламенной речи Флипи зааплодировал. Я осеклась и смутилась, что меня, конечно, сильно понесло. Щеки дико горели…

— Димочка, Вы слышали? — обратился куда-то в сторону Флипи и я…

Потеряла дар речи.

Из-за царящего в комнате мрака я не увидела вращающегося кресла в углу кабинета, в котором, как оказалось, повернутым к окну уже сидел Дементьев в тот момент, когда я пришла к Флипи.

— Что… что это означает… — хриплым голосом произнесла я, автоматически подскакивая со своего места и пятясь назад, к выходу.

— Злат, ты только сейчас успокойся, — хрипло, но максимально мягко обратился ко мне Дмитрий, повернувшись теперь к нам и тоже поднимаясь с кресла, — просто…

— Печально, что Вы такого плохого обо мне мнения, милочка, — дружелюбно улыбнулся Флипи, словно бы и не было нашего напряженного разговора с моими обвинениями. — Я ведь не обвинял. Я говорил правду, пусть и суровую… Да и вообще, проводил шоковую терапию, заметив, что Вы все время делаете друг к другу один шаг вперед, а потом два назад… Дело в том, милая, что именно я был опекуном Димы… Поэтому мне, как никому другому, знать, какой он…

— Я… не понимаю… — продолжала пятиться, я чувствуя, как горит лицо.

— Яков очень хотел, чтобы я остепенился, Злата. Вот и придумал хитроумную схему в своем стиле…

— То есть… Всё это было ложью? Земля… Брак… Договор… — мой голос предательски дрогнул.

— Почему же? Я сказал Диме, что подарю ему земли в Краснодаре, но только на свадьбу… Ему оставалось только найти достойную невесту. Ну, и чтобы я ее одобрил. Вот, он нашел. А я одобрил, — улыбается самодовольно.

Когда стыд и обида внезапно пересилили на внутренних чашах весов разум и самообладание, я развернулась на каблуках и резко побежала на улицу, так и оставив в кабинете Флипи свой кардиган, сумку и… хитрые ухмылки обоих мужчин…