Брак по расчету
Шрифт:
– Вы не садовод-огородник, – заявляет, чуть нахмурившись. – И я не знаю, для чего вы здесь, но точно не для того, чтобы узнать, какого сорта брать яблони и груши.
Ловлю ступор. Мое красноречие куда-то пропадает, и я впервые не знаю, что сказать. Она ведь права. И есть ли смысл и дальше врать и притворяться? Да и судя по всему, как она быстро догадалась – плохо у меня получается играть роль садовода-огородника новичка.
– Вы ведь не только в плодовых деревьях разбираетесь, верно?
Внимательный
– Кусты там, цветы, трава-мурава?
– Да. Я люблю растения, люблю сады, – пожимает плечами.
Худенькая. Под глазами только сейчас замечаю темные круги, которые она явно старается маскировать косметикой.
Где-то в глубине просыпается мерзкое чувство жалости. Но тут же глушу в себе это непонятно откуда взявшееся ощущение. Хорошая актриса она, не более того.
– Еще разбираетесь в людях, – продолжаю.
– Да нет, – настораживается.
– Ну почему же? Очень даже. Богатых просчитываете на раз. Разве со мной не так вышло?
Девчушка в качелях перестает улыбаться.
– Зачем вы здесь? – берет дочь на руки и отступает от меня на шаг, словно чувствует опасность.
И правильно делает. Пусть опасается. Я пришел не с миром.
– Моя фамилия Ярцев. Тебе о чем-нибудь говорит? – убираю руки в карманы брюк.
Хватит играть.
У девушки округляются глаза.
Поняла значит.
– Нет, – качает головой.
– Врешь, – хмыкаю.
– Я не знаю, кто вы и зачем сюда приехали, – нервничает.
Разворачивается и торопится к коляске. Ребенок на ее руках начинает капризничать. Усаживает ее и торопится покинуть площадку. Тороплюсь за ней, быстро догоняя.
– Почему убегаешь?
– Потому что мне не приятно ваше общество, – отвечает, не глядя.
– А общество моего отца тебе было приятнее? – хватаю ее за локоть, останавливая.
Останавливается. Поднимает голову, задирая нос и смотрит прямо в глаза.
– Вы ничего не знаете!
– Да что ты, – усмехаюсь. – Знаю. Например, что она, – киваю на хныкающую девочку, – моя сестра. Сводная.
– Что вы несете? – злится.
– Еще скажи, что ты моего отца не знаешь?
Молчит.
– Вот, что и требовалось доказать. Только по кой… строишь из себя овечку невинную?
– Все не так… – качает головой. – Дядя Са…
– Вот только не надо втирать мне про дядю Сашу, – наклоняюсь к ней. – Не надо. Мой отец вписан в свидетельство о рождении твоей дочери.
– Откуда вы знаете?
– От верблюда, – фыркаю.
– Для чего вы приехали? Чтобы сказать, что вы знаете? – подхватывает девочку на руки и начинает качать, успокаивая.
– Для того, чтобы посмотреть тебе в глаза и понять, что вами руководит… Соплячками такими, которые прыгают под мужиков взрослых.
– Не вам мне мораль читать, – шипит. – Уезжайте и больше не смейте здесь появляться.
Одной рукой толкает коляску, торопясь от меня быстрее отделаться.
– Да я бы с радостью. Да не выйдет.
– Что же так?
– Наследство вам отвалилось.
– Вы бредите. Какое еще наследство?
– Слушай, хватит меня держать за идиота, – останавливаюсь.
Достала эта беготня.
Тормозит и девка.
– Повезло тебе, – усмехаюсь. – Не долго старика пришлось терпеть. Или у вас по любви великой? – издеваюсь.
– Что ты несешь? – хмурится и делает шаг в мою сторону.
– Скажи, не знала и не рассчитывала?
– Что с ним? – останавливается напротив.
Смотрит большими голубыми глазищами. Даже девчонка мелкая перестает плакать и тоже на меня смотрит.
– Отец погиб, – эти слова скребут глотку. Голос звучит осипшим.
– Когда?
– Две недели назад.
– Не правда. Ты врешь, – качает головой. – Не правда!
– Думаешь, мне вся эта ситуация охренеть как нравится? И тебя я нашел от нехер делать?
– Нет, нет, – глаза наполняются влагой, и со светлых ресниц на щеки падают первые слезы. – Ты врешь. Специально, чтобы мне досадить.
– Хреновая шутка, тебе не кажется? – снова приходится ее догонять. – Отец погиб, и твое имя моя семья узнала из завещания.
– Уходи. Уезжай в свою Москву, или откуда ты там? Оставь меня в покое. Не хочу ничего знать, – вскрикнула девушка, и я остановился, продолжая наблюдать, как она удаляется.
Юлия
У меня было странное чувство, когда я в первый раз увидела этого мужчину. Затем по разговору с ним уже на детской площадке начала понимать, что что-то не так. Ему неинтересна тема садоводства. Совсем. Заметила и его странный взгляд на Лию. Я старалась отогнать подозрения в сторону. Но все же не смогла и сказала то, о чем думала. И не ошиблась.
Он – Ярцев.
Для меня эта новость оказалась шокирующей. Я совершенно уверена, что его отец никому о нас с Лией не рассказывал. И первый вопрос – откуда?
Один из сыновей Александра Ярцева сейчас передо мной и зло испепеляет своими темными глазами.
Я не помню, кажется, дядя Саша называл два имени. Но я не запомнила их. Мне не нужно было. Семья Ярцевых меня не интересовала совсем.
А вот слова молодого мужчины зацепили. Нет, не те, где он обвиняет меня в… да, он ведь чуть ли не в прямую назвал меня подстилкой.