Брак по завещанию
Шрифт:
Это прозвучало так легко и непринужденно, словно речь шла о каких-то пустяках. Жози надеялась, что он поймет намек и уйдет, но он не купился на ее слова.
— Я принес тебе завтрак пораньше. Думал, ты уже проснешься к тому времени, когда я закончу кормежку этой ненасытной оравы. Но, видно, ты слишком вымоталась.
— Наверное, ты прав, — тихо согласилась она. Жози не меньше его была удивлена тем, что проспала так долго. Был уже одиннадцатый час. Она вдруг встрепенулась. — Кто сегодня
— Бенджамин со всем справится. Он сегодня пришел очень рано и помог мне с завтраком. Через час здесь будет Клитус. Не беспокойся. Все предусмотрено. Эти оладьи остыли, да и ветчина заветрилась. Я принесу тебе что-нибудь другое.
Она колебалась, разрываясь между желанием выпроводить его из комнаты, что значило разрешить ему принести себе завтрак, и нежеланием позволять ему и дальше ухаживать за собой.
— Сейчас я встану, — сказала она. И добавила с нажимом в голосе: — Если ты уйдешь.
— Я уйду, — согласился он. — Но скоро вернусь.
— Зря ты так беспокоишься.
Он ничего не ответил, только посмотрел на нее. Она высоко вздернула подбородок, стараясь придать себе бодрый деловой вид. Что отнюдь не легко, если на тебе ночная рубашка.
— Даю тебе пять минут, — сказал он.
И действительно, ей едва хватило времени на то, чтобы умыться, почистить зубы, причесаться — словом, привести себя в порядок, как он вернулся, неся поднос с яичницей, тостами, фруктами и соком. Он поставил все это на столик около ее кровати.
— Спасибо, — поблагодарила Жози.
Она ждала, когда он снова выйдет. Но Сэм и не думал уходить.
— Нам нужно поговорить, — наконец объявил он.
Она протянула руку за тостом и откусила кусочек.
— О чем?
— О том, что произошло вчера.
— Это было вчера. А сегодня я прекрасно себя чувствую. Я просто немного перетрудилась. Но больше такого не случится, — пообещала она.
— Нет, не случится, — угрюмо подтвердил он.
Он стоял, прислонившись к книжному шкафу, и не то чтобы возвышался над ней, но все же вынуждал ее смотреть на него снизу вверх. Он не улыбался. Жози пустила в ход самую приветливую и радостную улыбку, из имевшихся у нее в запасе, в надежде смягчить его. Но Сэм отказался подыгрывать ей, сохраняя полнейшую серьезность.
Он отошел от книжного шкафа и проследовал в другой конец комнаты, засунув руки в карманы и наклонив вперед голову. Подойдя к камину, он скосил на нее глаза.
— На днях ты говорила мне, что хочешь этого ребенка.
Это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос. Он словно бросал ей вызов. Жози воинственно выставила вперед подбородок:
— Совершенно верно.
— Тогда ты должна признать, что все твои поступки в последние дни не слишком этому способствовали.
Она почувствовала, что краснеет, но вместе с тем не желала признать правоту его слов.
— Неужели ты думаешь, что я нарочно что-то делала, чтобы навредить своему ребенку?
— Нашему ребенку.
Жози сжала челюсти и отвернулась. Она не могла вынести буравящего взгляда его темно-карих глаз. Господи, вдруг у ребенка будут его глаза?
— Я никогда ничего не сделала во вред здоровью ребенка, — твердо повторила она. — И тебе следовало бы это знать.
— Тогда почему бы тебе не поступать так, как лучше для него?
У нее сузились глаза.
— Что это значит?
Он повернулся к ней лицом.
— Выходи за меня замуж.
— Мы это уже обсудили, Сэм.
— Но я не согласен с твоим ответом. Ты утверждаешь, что хочешь этого ребенка, а сама о нем не думаешь. Ты…
— Прошу прощения! — Она в ярости швырнула тост обратно на тарелку. — Откуда тебе знать, что я делаю и чего не делаю? Сколько ты здесь? Неделю?
— Но я успел заметить, что ты все время работаешь до полного изнеможения.
— Мне нужно…
— Тебе не нужно! Ты хочешь! Хочешь быть независимой. Хочешь отделаться от меня. Хочешь все сделать по-своему. И после этого ты говоришь, что заботишься в своем ребенке, что любишь его? Не смеши меня!
Жози никогда раньше не видела, чтобы Сэм злился. Она подтянула коленки к животу, словно они могли защитить ее от его нападок.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь.
— Разве? А по-моему, очень даже хорошо знаю. Перестань вести себя как глупенькая школьница. Пора повзрослеть.
Жози взвилась, словно ее ужалили.
— Как глупенькая школьница? — задыхаясь от негодования, с трудом выдавила она.
Да как он смеет!
— Подумай ради разнообразия о других, не только о себе! — резко бросил он ей в лицо. — Сейчас уже речь не о том, чего хочешь ты или чего хочу я. Важно только то, что лучше для ребенка. Нашего ребенка! Твоего и моего. Решать за него обязаны мы с тобой. Мы оба, а не ты одна.
— Это ты пытаешься все решить сам. Ходишь тут, распоряжаешься. Приказываешь мне, что делать.
Сэм возмущенно фыркнул.
— Распоряжаюсь?
Он посмотрел на нее — она по-прежнему сидела на кровати в той же позе, — затем на поднос с завтраком, который он ей принес.
Жози знала, о чем он думает. Она слышала, как он подошел и сел на стул в полуметре от ее кровати. Поневоле она взглянула на него. Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Его глаза шоколадного цвета потемнели и были устремлены на нее.