Брак поневоле (Невеста поневоле)
Шрифт:
– Ничего страшного. Я уверена, что ты мне не понадобишься, – улыбнулась Камилла. – Разбуди завтра в семь утра.
– Комната баронессы справа от вашей, мисс, – сказала Роза, – а комната капитана Чеверли – слева, значит, вы будете под надежной защитой.
Камилла рассмеялась:
– Вряд ли кому-нибудь из нас потребуется защита в этом уютном местечке.
– Конечно, мисс. Мистер Харпен пригласил меня прогуляться по деревне, если вы не возражаете. Он очень воспитанный человек, мисс. Я сказала
– Да, конечно, иди, Роза, – ответила Камилла. – Желаю тебе хорошо провести время, может быть, тебе не представится другой возможности.
– Спасибо, мисс, мне никогда в жизни не было так весело, – заявила Роза, сияя от радости.
Дверь за ней закрылась, и Камилла осталась в одиночестве. Она немного почитала, потом помолилась и попыталась уснуть. Но удивительное дело, она больше не чувствовала усталости и лежала без сна, беспокойно ворочаясь на жесткой кровати.
Потом Камилла вспомнила, что ее мать, рассказывая о своих поездках с сэром Горацием в Европу, как-то заметила, что, если на кровать не клали перину, матрац обычно бывал жестким, как доска. Тогда она придумала маленькую хитрость: укладывала одну из подушек в центр кровати, а потом ложилась на нее.
В комнате Камиллы стояла большая двойная кровать. На ней было четыре подушки, и одну из них Камилла поместила в центр кровати и легла на нее, а две другие положила под голову. Стало гораздо удобнее, заметила она, но все равно никак не могла уснуть.
Прежде чем лечь, Камилла раздвинула шторы на окнах, как обычно делала дома. Ей нравилось, когда утром ее будило солнце, касаясь первыми лучами ее лица. Сейчас в окно был виден бледный серп луны, медленно плывущей по небу. Это был молодой месяц, и Камилла внезапно испугалась, увидев его сквозь стекло.
«Это дурной знак», – с тревогой подумала она и тут же устыдилась своей детской суеверности. Тем не менее, она семь раз наклонила голову перед этой луной и подумала, не стоит ли вылезти из кровати и перевернуть монету. Это было нелепо, но страх не отпускал Камиллу, и она чувствовала, что ей отчаянно нужна удача.
Смеясь над собственным ребячеством, она все-таки встала с постели. Зажигать свечу не было необходимости: свет луны, хотя и бледный, проникал в комнату. Она подошла к туалетному столику и вынула из ящика сумочку, в которой на всякий случай она носила две-три золотые монеты.
Она положила монеты в руку и перевернула их, а потом снова семь раз наклонила голову, на этот раз с большим смирением и глядя на луну не через оконный переплет, как в первый раз, а в открытое окно.
– Принеси мне удачу, – прошептала она, – принеси мне удачу и счастье.
Девушка положила сумочку на туалетный столик и решила выпить стакан воды перед тем, как лечь. Возможно, это
Умывальник находился в дальнем конце комнаты, в углу. Было темно, но Камилла помнила, где стоят кувшин и стакан. Она подошла к умывальнику, нащупала стакан и, держа его в одной руке, другую руку протянула за кувшином. Вдруг ей показалось, что лунный свет в комнате потускнел. Она повернула голову и остолбенела. На фоне неба в окне был виден силуэт человека.
Окаменев, не в состоянии выдавить из себя ни звука, Камилла смотрела, как он пробирается в комнату. Быстро и совершенно бесшумно человек оказался возле ее кровати. Потом он поднял руку, и что-то зловеще блеснуло в лунном свете. Камилла увидела, как он изо всех сил нанес удар, и стакан со звоном упал из ее обессилевших пальцев.
Даже не оглянувшись, человек с невероятной быстротой бросился к окну, соскользнул с подоконника и исчез. Камилла попыталась закричать, но звук застрял у нее в горле.
Глава 7
Невидящими глазами Камилла смотрела в окно. Она словно окаменела. Изо всех сил пыталась она позвать на помощь, но голос ей не повиновался. Девушку охватил панический ужас, и с невнятным криком она распахнула дверь своей комнаты и бросилась в коридор. Совершенно не думая, движимая только желанием найти помощь, она ворвалась в первую попавшуюся дверь.
Хьюго Чеверли сидел у секретера. Он еще не успел раздеться, а только лишь снял мундир, под которым была только тонкая батистовая сорочка и галстук, завязанный модным узлом под названием «водопад». Сидя за столом, Хьюго Чеверли писал при свете двух тонких свечей в оловянных подсвечниках.
Когда дверь распахнулась, он повернул голову и, увидев Камиллу, поспешно вскочил на ноги.
– Мисс Лэмберн! – воскликнул он. – Что такое?
Камилла поднесла руку к горлу.
– Человек, – удалось произнести ей сдавленным голосом, – в… в… моей комнате…
С быстротой, которую Камилла сочла просто невероятной, Хьюго Чеверли одной рукой схватил пистолет, лежавший на столе у его кровати, а другой – один из подсвечников.
– Ждите здесь, – хрипло произнес он.
Его обычное ленивое безразличие исчезло. Перед Камиллой был человек действия, человек, сохранявший ясную голову в любой ситуации, готовый ко всем неожиданностям.
– Нет!.. Нет! – отчаянно взмолилась Камилла. – Вы… не можете… оставить меня… одну!
Но он уже выбежал из комнаты и направился вдоль по коридору к ее спальне. В испуге Камилла побежала за ним и догнала его на пороге комнаты.
Он открыл дверь и высоко поднял свечу, держа пистолет на взводе. Комната была пуста, как и ожидала Камилла, и, оглядевшись вокруг, Хьюго прошел вперед.