Браки богов: Астропсихология любви. Астрология: Алгоритм тайного знания. Астрология Каббалы и Таро

Колесников Дмитрий

В процессе земледелия люди старались помочь земле своими руками. Пока урожай не был гарантирован, эта помощь была и в виде жертвоприношений.

Жертвовали прежде всего животного (тотема, хранителя родной земли и пищи данной территории – как гарантию того, что родная природа будет сохраняться и возрождаться). Также был популярен ритуал срубания вечнозеленого дерева, символизирующего вечное продолжение жизни, ради рукотворного зажигания нового огня в самое темное время года. Жертва человека – в древнейшей мифологии явление более редкое. Например, в сатурналиях в жертву приносили прежнего царя, потом заменяемого рабом – что было связано с осознанием

личного времени человека: возраста недееспособности царя, которого требуется заменить другим. Наш новогодний праздник-карнавал – рудимент сатурналий римского бога земледелия. Само слово «карнавал» («carrus-navalis»), сегодня связываемое с Новым годом, обозначало колесницу-корабль Солнца, которое должно было возвратиться к людям.

Для древних завершение цикла, прежде всего солнечного года, было вехой, кладущей конец бедам и ошибкам прошлого и возобновляющей творение заново. Неслучайно в Древнем Вавилоне во время церемонии празднования Нового года произносилась поэма о сотворении мира («Энума элиш»). В новом, только что устроенном мире земледельца-Сатурна, творящему свой временной ритм и потому в совершенстве следующему ему – все закономерно и исполняет свою судьбу: в нем еще нет недостатка «отпадения» жизни от смысла, деятельности от цели.

Сатурн связан с образом Золотого века – там мы и оказываемся, следуя линии своей судьбы.

Это происходит, когда мы попадаем в свой собственный творческий ритм: в полной осмысленности существования и ощущении неизбежности происходящего.

4. Громовержец, царь богов (мифология знака Стрелец)

В едином временном ритме собственная деятельность человека имеет резонанс с деятельностью других, так возникает образ коллективной личности («симфонической личности» философа Карсавина). Динамика движения усиливается в опоре на общество – эту мощную динамику в мифологии воплощает сильнейший из богов, заведующий потрясающим действом грозы. Другой символ динамики этого архетипа – кентавр: лошадь – физическая природа, а всадник – разум, собственно человек – может символизировать подключение к телесному разуму (движение в опоре на природу).

В образе царя богов с его пантеоном обожествляет само себя человеческое общество.

Бог – образ единства коллективного разума или сплоченности общества – которое повелевает мировыми силами подобно тому, как Громовержец может вызвать дождь. Динамика взаимодействия, в которую включает человека общество, создает колоссальные возможности для его реализации. Но он платит за это подчинением своего индивидуального разума общественным нормам и правилам. Современная философия поднимает вопрос о власти общественных структур, власти языка (М. Фуко), в попытке преодолеть их консерватизм.

Общество начало формироваться в процессе охоты 1 млн лет назад. Первая религиозная церемония – это репетиция охоты.

Вершина охоты – изготовление лука и стрел (X–IX тысяч лет до н. э.). Этот период сформировал образ бога охоты как главного бога: что можно увидеть в обожествлении леопарда у жителей Ближнего Востока, ягуара – у индейцев, или в образе египетского царя богов: сокола-Гора. Однако до нас боги-охотники почти не дошли: когда охоту сменило скотоводство, этот образ потерял актуальность. Главным богом для земледельцев стал Громовержец: ведь для целенаправленного земледелия крайне важен дождь. Он вобрал в себя черты стреловержца-охотника.

Гроза предстает как битва – астрологически, идейный конфликт (принимаемых и чуждых представлений) и победа разума над неприемлемыми идеями. Громовержец ассоциируется с образом полководца,

защищающего свой народ перед лицом других. Такова социальная деятельность души: битва за идеи – ключевой ее момент. Гроза разрешает напряжение предшествующей засухи (непродуктивности жизни в прежнем мире, социального кризиса). Дождь рисует образ оживления жизни, создание плодородия почвы и посева (восприимчивости разума и распространения идей).

Идеологически царь воплощает коллективную волю людей.

В индийской традиции царь вращает колесо дхармы, определяя судьбу мира. В Египте фараон назывался душой страны. С этим в древних обществах связаны высокие требования к избраннику-царю, отраженные в его моральных обязанностях при вступлении в должность или в религиозных ритуалах (таких, как вавилонская новогодняя церемония публичного покаяния царя, символизировавшая очищение страны от грехов. Считалось, что если он при этом плачет, тем лучше: по архетипической аналогии слезы = дождь). Чем древнее мифология, тем значимей религиозная роль царя (образ царя-жреца у Фрэзера) – как проводника «небесной» воли на землю: идейной воли актуального момента. И поскольку мы существа социальные, эта роль царя-священника – категорический императив и первейшее стремление каждого человека, потому что ничего хуже отрыва от коллективного единства людей – от Разума – для человека и представить нельзя!

А это единение возносит на вершину: здесь архетипичен образ возвышенностей, где обитают громовержцы: в природе горы задерживают тучи, вызывая дожди и грозы. При всех призрачных облаках общественного сознания человеку приятно пребывать на вершинах социального мировоззрения, так как с них так или иначе открывается вид на красоту мира (к сожалению, на недостатки тоже, недаром Стрелец – самый критичный из знаков).

В мифологии с восхождением на гору ассоциируется контакт с богами и обретение истины: священные горы, мыслимые осью и центром мира, расположены по всей Земле. Гора на иконе Троицы – символ Святого Духа. Для вавилонян существовала центральная «гора стран», объединявшая различные территории между собой, и Небо с Землей, – которую копировали их зиккураты. Зиккурат представлял космическую Гору: его семь этажей имитировали семь планетарных небес. Подобные искусственные горы в виде храмов-пирамид строили индусы и американские индейцы.

Царь богов заведует религией как первым оформленным мировоззрением. Неслучайно родство слов «молитва», «молния» и «молот» (символ грома и частый атрибут Громовержца, как и каменный топор), восходящее к индоевропейскому корню melg- «размельчать» и связанное с образом дождя.

В целом бог дождя выступает лишь как проводник анархичной и непредсказуемой воли Неба, рассмотренной под углом зрения практических нужд людей (предыдущей мифологемы Сатурна). Но при взгляде снизу царь богов сам начинает мыслиться источником власти. Подобно этому мы до сих пор попадаем в иллюзию власти общества над нами (его структур и языка), когда устремлены к земным человеческим целям – хотя оно является лишь призмой, фокусирующей безразличный к людям небесный свет мысли.

Символом дождя были вертикальные или горизонтальные параллельные линии – от них происходит всем знакомый знак Водолея, относящегося к древнему богу Неба. Молитву, обращенную к небесам, обозначали линии дождя под полукругом небосвода – знак, походящий на гребешок. Сам дождь подобен волосам, что, возможно, положило начало древнему обычаю закрывать волосы, особенно длинные волосы женщин – как священное подобие высшему из богов: чтобы без нужды не привлекать к себе грозное внимание бога грозы (в Библии она воплощает божий гнев – хотя большинство ленинградцев, думаю, душевно любят грозы, оживляющие монотонность нашей погоды). И в народных поверьях расчесывание волос часто соотносится с появлением грозы или бури.