Бракованный герой
Шрифт:
Вся эта эпопея начавшаяся совсем недавно, поразительно сумбурно и спешно прошла. Меня будто постоянно толкали быстрее оказаться тут, да ещё и как можно меньше сведений получить в процессе. Удивительно и то, что о мире вокруг до того, как я смог в первый раз пробудиться в памяти местного молодого аристократа Ричарда Блэка, больше я узнал от беса, ледорубом ему в темя, нежели чем от «божка».
— У меня много имён, которые гремят в мироздании, но ты можешь называть меня с нынешнего времени Снохом, — с пафосом и почти материализующимся высокомерием заявил тогда этот сомнительный тип.
Тогда мне это ничего не сказало, сейчас же, успев ухватить от прошлого Ричарда часть знаний,
Но прежде стоило взглянуть на себя. Я встал, судорожно цепляясь за что попало и с трудом по сильно качающемуся полу дошёл до зеркала в этой тесноватой каюте. Чудо, что оно вообще тут было. Судя по тому, что я уже успел почерпнуть из памяти, вокруг было нечто близкое по состоянию к Средневековью. Я конечно имел огромные провалы в образовании и вообще, как гуманитарий широкого профиля — то есть скакавший по вершкам и плохо разбирающийся почти во всем, если надо взглянуть в глубины вопроса. Однако ранее мне казалось, что зеркала и стекло в целом при таком развитии, предметом было редким и дорогим.
Видимо, что-то я знал по и этому вопросу не совсем правильно. Так как каюта явно не принадлежала к люксовым. Старые доски с разводами больше похожими на потёки. Потёртая и простая обстановка. Штопаное и поблёкшее бельишко на кровати. Сильно скрученное и в которое я явно во сне завернулся, создав иллюзию, что меня душат.
Вцепившись в тумбу мне по пояс, стоящую под зеркалом, я зафиксировал себя и наконец смог обозреть доставшееся мне тело. Довольно высокий, красивый и явно нравящийся девушкам, но не скатывающийся в смазливость юноша. Чёткие черты лица, чуть тонкий, но не излишне, прямой нос. Хотя не выделяйся скулы, возможно, образ бы стал менее мужественным. Твердый, но с толикой элегантности подбородок.
Правда во всё это стоило вглядываться получше, так как на лице произрастала сильная, но неравномерная щетина, явно просящая садовника. Да и на голове находилась не аккуратная, как я привык при жизни на Земле причёска, а форменный «армагеддец», будто я пожил в коробке у свалки. Этакое брюнетистое птичье гнездо.
Всё это добавляло двадцатилетнему мне лет пять-семь минимум. Впрочем, побрить, постричь и просто отмыть — нормальный вид вернётся. Встречают нынче по одёжки, как никогда прежде. Это в прошлой жизни, до Ада, можно было и скромно одеться и не всегда париться, как ты выглядишь. Сейчас ты должен соответствовать статусу.
Увы, пока ни в одежде, ни даже просто лицом я и близко не походил на одного из местных аристократов. Ну, это дело наживное.
На шее болталась какая-то металлическая хрень. Вдруг вспомнился древний фильм Кин-Дза-Дза. Как же там звали героя, что носил подобное…? Пару металлических небольших шаров на груди. Проклятие, как же давно это было. Его ещё Леонов играл. Я несколько секунд пытался вспомнить абсолютно ненужную фигню, но вместо этого всплыла часть знаний, что это такое в настоящем.
— Да твою же мать! — я с яростью на прошлого хозяина тела понял, что у меня на груди висят, пусть и упакованные в несколько хранилищ, чужие яйца.
— Хорошо начал, только глаза открыл, а уже, как дикарь с чужими яйцами в виде трофеев. Поганый мирок, ладно хоть не… — я попытался придумать, а что было бы ещё более дико, но в голову ничего не шло.
Какого он вообще это сделал? Копаться в знаниях было сложно. Ранее я грёб из его памяти, что мог и успел. Первым шло наиболее важное для прошлого хозяина. Потом общие знания из тех, что вбиваются постоянным соприкосновением с ними — тут уже
Нет, полностью ни знаний, ни опыта с рефлексами и прочим получить всё равно не удалось бы даже в идеале, но были правила, при соблюдении которых можно выжать максимум возможного. Увы, я только осознав себя, уловив потоки мыслей юноши, понял, что меня могут зарезать ещё до того, как я начну свой путь в новой жизни. Да, я поддался некоторой панике. Я так долго вёл отупляющую и размеренную жизнь, что потерять новую, ещё не успев даже пожить…
Удивительно, но прошлый Ричард, похоже, ничего не понял. И поставил меня в чулан подсознания походя и чисто рефлекторно. Вот, кстати, пришла в голову занятная мысль, из тех, которые продолжали скакать сайгаками, переключаясь с одного на другое. И бес, одежду с эпиляцией поганцу, и божок-демон независимо друг от друга сказали, что в этом мире подобные мне не редкость и все они играют за своих покровителей. Однако старому Ричарду даже в голову не пришло, что мой топорный захват его тела из этой области. Похоже, из того что я успел тогда понять, он с подобным явлением не был знаком в принципе. А потому принял мои потуги за личные рефлексии.
С одной стороны обидно за себя, с другой — странно. Нет, демон конечно говорил, что не стоит кричать на каждом углу о своей сути. Это как раз понятно. Но неужели никто из моих коллег до сих пор не прокололся? А времени, для этого было немало. Так как чем больше я разгребал ошметки знаний по миру, со странным названием Питающийся Кровью, тем более понимал, что Игра в которой я один из участников — давно уже идёт. Очень давно. Понятно, до момента, когда у меня будет больше времени подумать над этим, я оценивал мир поверхностно, но некоторые детали оказались уж слишком показательны.
Бес, муравейник ему в штаны, сказал больше демона о мире. Тогда это выглядело дико и странно, но сейчас определённую логику я видел. Опираясь уже на внутренние знания старого Ричарда.
Вообще-то он сказал тогда мало, но концентрированно информативно. И пройдясь, почему я попал в Ад, сообщил не менее важное — что за мир меня ждёт. Нет, детали ни он, ни демон не говорили, но зато им был поведан принцип формирования мира и, что ещё более удивительно — Земли. Пусть в мизере, но сейчас я просто не мог, не думать и об этом. Это ранее мне явно было не до того, но не теперь.
Вначале, ещё в Аду, сильная боль мешала. А снова лишившись тела, которое телом то и не являлось, как оказалось, а лишь материализованной памятью души, как с усмешкой поведал бес, кувалдой ему по коленям — мне и подавно было не до того. Потом мной будто выстрелили из пушки. На конце её оказалась крупная пещера, стены которой тонули в полумраке. И величественный, на грани гротеска трон, на котором восседал гигант с горящими огнём раскосыми глазами.
Этот урод меня обнюхал, скривившись, будто я не мылся целый век. Впрочем, справедливости ради, ввиду дефицита воды в Аду, я действительно обычно заменял мытьё обтираниями. Быстрый и не менее сумбурный разговор, где он говорил о чём угодно, но не о том, что меня интересовало. Новый пинок и я почти вырубаюсь, приходя в себя перед энергетическим непрозрачным куполом, переливающимся всеми цветами. Шаг… проклятие… шаг — я завис, пытаясь вспомнить, а что было дальше.