Бракованный подарок
Шрифт:
— Но он проиграл.
— Да.
— А если соревнование завершено, почему ты сам до сих пор на грани?
Эжен улыбнулся. Да, ответ очевиден. Потому что так решила Кэтти.
— Давай-ка я поговорю с твоей иль-тере, — вздохнул я. Но не пришлось. В кабинет ворвалась Хайди, и сразу завоняло дорогими духами.
— Ну, что здесь? — спросила она, а я поднялся, уступая ей кресло.
— Девочки поспорили, кто из ай-тере дольше продержится в состоянии дисбаланса, — ответил я. — Перед нами победитель, а вчера погиб проигравший.
Хайди уставилась на Эжена,
— Кэтти сюда. Немедленно!
Конечно, Хайди не отличалась человеколюбием, но этот мальчик куплен на её деньги, а поведение Кэтти ставит под угрозу её репутацию. Видимо, Кэтти ждала поблизости, потому что сразу влетела в комнату.
— Вы звали меня, госпожа эо Лайт? — сладко спросила она.
— Звала. — Хайди поднялась с кресла и сделала пару шагов, разделявших их, а затем размахнулась и ударила студентку по щеке. Кэтти вскрикнула и сползла на пол, а Хайди склонилась над ней.
— Слушай меня, ничтожество, — процедила сквозь зубы. — Да, ай-тере — твоя собственность, но пока ты не отработала положенный срок после выпуска, ты — моя собственность, слышишь? И если ты будешь впредь портить мое имущество, я вышвырну тебя отсюда. Знаешь, что будет дальше? Ни в одном приличном доме тебя не пустят на порог. Ты останешься без работы, и в итоге будешь зарабатывать на жизнь тем местом, которым ты думала, когда затеяла этот глупый спор.
— Это не я…
— Ты, — рыкнула Хайди. — Иначе почему твой ай-тере так и пышет жаром? Тебе было мало смерти вчерашнего идиота? Хочешь добавить еще одного? Немедленно займись мальчишкой и учти: еще один промах, и ты вылетишь. А после того, как поможешь ай-тере, отправляйся на неделю в карцер. Я не собираюсь из-за вашей глупости тратиться на еще одну партию ай-тере. Нэйт, проследи.
— Хорошо.
Я прослежу, только вряд ли от этого будет толк.
— Пошли вон, оба!
И Кэтти, и Эжен вылетели за двери, а Хайди рухнула в кресло.
— Никакого понятия о дисциплине, — фыркнула она. — И о том, как экономить мои деньги. Разве не понимают, что до выпуска у них другого ай-тере не будет?
Я молчал. Что сказать, если сама она была такой же, как эти девушки? Зарвавшейся, эгоистичной, наслаждающейся чужими страданиями.
— Занимайся колледжем, — приказала Хайди. — Только не думай, что я выпущу тебя из поля зрения. Пожалуй, я сама буду приезжать… допустим, через день, и разговаривать с будущими и нынешними иль-тере. Так сказать, передавать опыт. И присматривать за тобой.
— Дело твое, — ответил я.
— И колледж мой. И ты мой, дорогой. Не забывай об этом. А теперь меня ждут на приеме. До встречи, Нэйт.
И Хайди покинула кабинет, а я остался один. Думал, в этих стенах станет легче, но сейчас понимал: нет. Не легче. Наверное, нет уже того места, где я смогу ощущать себя не в западне. Что ж, какая разница? Будь что будет.
ГЛАВА 27
Дея
Прошло около трех недель с возвращения Нэйтона. Хотя, как возвращения? Он не вернулся к преподаванию, только наводил в колледже порядок. Я слышала, что Мадлен исключили, несмотря на связи её отца, а Кэтти и её сообщниц отправили в карцер на неделю. Самого Нэйтона я не видела, но знала, что это большей частью его решение, одобренное госпожой эо Лайт. Ай-тере Кэтти перестал встречать меня в коридорах и пакостить, а она сама после возвращения из карцера ходила, поджав губы, и держалась тише воды. Значит, подействовало.
Замечала я и другое: не у всех третьекурсников было такое отношение к ай-тере, как у Кэтти. И, как ни удивительно, в основном со своими ай-тере подружились парни. Даже та девчонка, которая когда-то влетела в нашу аудиторию, казалась вполне довольной жизнью. Среди девушек процент тех, кто поладил со своей «половиной», был куда меньше. Их парни смотрели в пол и почти ни с кем не разговаривали. Опять-таки, почему? Я не понимала.
А еще украдкой думала о Нэйтоне. О том, куда он пропадал и почему вернулся. Мне так его не хватало! Все эти полгода не было и дня, когда не вспоминала о нем. Наверное, прошедшие месяцы и дали понять, что я не так уж равнодушна к своему наставнику. Больше, чем неравнодушна. Вот только он обо мне не вспоминал.
И в один из жарких июльских вечеров я не выдержала. Собралась с духом и пошла в его кабинет. Конечно, была вероятность, что он у себя в комнате в общежитии или уехал домой, но из-под дверей кабинета лился свет. Значит, здесь.
Я постучала.
— Войдите, — донесся суровый голос, и сердце ухнуло в пятки, но отступить? Нет уж! И я перешагнула порог.
— Дея? — Нэйтон глядел на меня удивленно. — Что вы здесь делаете?
— Я… — В горле пересохло. — Я просто хотела попросить… Может…
— Что? — устало вздохнул Нэйт.
— Не могли бы мы возобновить наши занятия?
Ну вот, сказала. И страх коготками коснулся спины. Наверное, зря я сюда пришла. Но я так скучала! И не могла дольше его не видеть, раз уж он здесь, в колледже.
— Зачем?
Такой простой вопрос…
— Вы очень хороший педагог, — ответила я. — И я гораздо больше понимала из ваших рассказов, чем из других лекций. И… моя сила… Она все больше пробуждается, и я не всегда знаю, что делать.
И это была правда. Я начинала подозревать, что моя сила полностью проснется не просто до моего восемнадцатилетия, но и до наступления великой ночи.
— Ты говорила об этом с госпожой Киткин?
Я отрицательно покачала головой. Госпожа Киткин — не та, с кем бы стала откровенничать.
— Понятно. Что ж, хорошо. Пусть будет по-твоему. Я введу в расписание пару консультаций на неделе. Прости, больше не получится.
— Спасибо! — Я едва не бросилась ему на шею. — Простите, что побеспокоила, я пойду.
И сбежала, пока Нэйтон не заметил моих счастливых глаз. Хотелось обнять весь мир! Но надо было взять себя в руки, а то еще Лонда и Таисия явятся в гости, заметят, что я сияю, и начнут выпытывать. Нет уж, никому нельзя говорить о том, что у меня в душе.