Браслет Агасфера
Шрифт:
— Хорошо бы дожить до этого самого утра, — пробурчал в ответ Джоли.
— Думаешь, нам что-то грозит?
— А ты ничего не заметил? — язвительно произнес Джоли.
— Но ты же сам сказал, что твой соплеменник легко одолеет полтора десятка бойцов, — не менее язвительно возразил Кир. — В этих трущобах, я думаю, больше и не наберется. Чего же нам опасаться?..
— Одно дело — честный бой, другое — стрела из кустов. Тут даже великий воин ничего поделать не в силах...
— Тиххо! — прошипел охранник, вдруг возникнув у прутьев. — Вы мне мешшаете слушшать!
Кир моментально закрыл рот. Он достаточно долго дружил с
Сверкнув напоследок желтыми глазами, шелт так же беззвучно, как и появился, переместился к догорающему костру. Вокруг стояла непривычная тишина. Даже птицы, гомонившие незадолго до этого в кронах деревьев, как по команде умолкли. Кир усиленно напрягал слух, буравя опустившуюся темноту глазами, тщетно пытаясь хоть что-то увидеть или услышать. Но ничего не получалось, он осторожно поворачивал голову, стараясь не издавать шума, вот только тьма стояла вокруг — хоть глаз выколи, сезон лун уже прошел, а звезды, несмотря на безоблачное небо, были не в силах пробиться сквозь густые кроны деревьев. Да и много ли света бывает от этих ночных Светлячков?
Неожиданно Киру почудилось, что кто-то находится неподалеку от них. Он ясно ощущал идущую со стороны дороги злобу пополам с нерешительностью и радостью. Поначалу ему показалось, что он чересчур перенапрягся и у него начались глюки, подобные тем, что бывали в школе во время цветения крэга. Но когда источник злобы и неприязни вдруг разделился на несколько частей, которые начали медленно приближаться к их стоянке, Кир понял, что все происходит на самом деле. Он ткнул в бок Джоли и повернулся, чтобы предупредить шелта у костра, но опоздал. Сухо щелкнул арбалет, болт прошил темную фигуру навылет и с хрустом впился в лежащий древесный ствол.
Кир вскочил, но Джоли резко дернул его за руку, и они откатились в угол клетки под многочисленные щелчки арбалетов и чмоканье впивающихся в настил смертоносных железных снарядов. Внезапно стрельба стихла, из тьмы в еле освещенный круг метнулись две стремительные тени, за ними возникла еще одна, последовали два глухих удара, и нападавшие рухнули на землю. Один из них угодил головой в костер, и пламя весело вспыхнуло. Вокруг распространился отвратительный запах паленых волос... Все произошло буквально в какое-то мгновение. Кир, к своему изумлению, вдруг ощутил, что источники злобы исчезли. А потом в свете костра появился шелт-охранник. Кир бросил быстрый взгляд в сторону того места, где видел до этого его силуэт. Темная фигура, пробитая не одним арбалетным болтом, продолжала пребывать в мертвой неподвижности. Шелт небрежным движением кинул длинный прямой клинок в ножны на поясе и стряхнул со второй руки перчатку с кинжаловидными когтями. Взглянув в сторону клетки и убедившись, что рабы в порядке, шелт подхватил за ноги два трупа и отволок их в темноту.
— Интересно, сколько их было? — задумчиво произнес Джоли, глядя вслед своему соплеменнику. — Стреляли как минимум из четырех арбалетов.
— Шестеро, — ответил Кир.
— С чего ты так решил?
— Я почувствовал шестерых. — Кир подобрал под себя ноги и сел в углу. — Вначале они шли одной группой, потом разделились и начали стрелять...
Джоли недоверчиво покосился на товарища. Но, судя по выражению лица Кира, он действительно что-то почуствовал.
— Тебе не показалось? — на всякий случай уточнил Джоли.
— Нет. — Кир помотал головой.
Тут на поляне опять возник шелт-охранник. Он подошел к темной фигуре и встряхнул ее. Кир и Джоли увидели, что это всего лишь плащ шелта, которым он ввел в заблуждение нападавших.
— Тьма раздери эту мразь! — пробурчал шелт. — Испортили совсем новую вещь! — Он шагнул к клетке. — Вас не задело?
— Сколько их было? — спросил Джоли, прислонившись к прутьям.
— Семеро, — оскалился шелт, заставив Кира от неожиданности отшатнуться к дальней стенке.
Джоли бросил взгляд на Кира, как бы говоря, что ему просто могло почудиться.
— Шестеро здесь, — продолжил между тем шелт. — И один стерег коней.
Теперь настала очередь Кира обменяться красноречивым взглядом с Джоли.
— Кто это? — спросил он шелта.
— Может, разбойники, — пожал плечами шелт, — хотя и не похоже. А может, кто-то специально их нанял, чтобы лишить хозяина бойцов. Разве теперь разберешь?
— Надо было хоть одного оставить в живых, а не кромсать всех подряд, — внес свою лепту в разговор Кир.
Шелт мельком глянул на него, но ничего не сказал. Он заглянул под телегу:
— Эй! Шандил! Ты живой?
— Живой, — донесся из-под колес дрожащий голос. — Все уже закончилось?
— Закончилоссь! — засмеялся шелт. — Можешь менять портки!
Мокрые горы
— Уж очень много ты думаешь, путник! — Бас Вага оторвал Кира от воспоминаний. — А это исключительно вредно для здоровья!
Кир взглянул на собеседника. Ваг, высокий широкоплечий мужчина, взирал с насмешкой на ушедшего в себя гостя.
— Вино у тебя больно коварное! — вздохнул Кир. — Вроде и выпили всего ничего, а такие последствия...
Ваг, как и Кир, был бывшим аренным рабом. Правда, отработал он на аренах целых три сезона, пока в одном из боев не был серьезно покалечен. Хозяин школы попытался продать ненужного раба, но на калеку никто не позарился, и Ваг был выброшен за ворота школы. Тут бы израненному рабу и пришел конец, потому что он больше ничему, кроме махания мечом, обучен не был, но Вагу крупно повезло. Загибающегося от ран и голода нищего калеку в одном из переулков Кунгея подобрала сердобольная женщина, которая сама еле сводила концы с концами.
Мира вообще была не от мира сего. Происходила она из потомственной семьи кунгейских горшечников. И ее судьба поначалу как две капли воды походила на судьбы остальных женщин Глиняной улицы. Мира вышла замуж за сына соседа, занимавшегося тем же ремеслом, что и ее отец. Породнившиеся семьи построили молодым небольшой домик с горшечной мастерской. Но Хайм, муж Миры, очень скоро погиб от рук грабителей, возвращаясь поздней ночью домой. Женщина осталась одна с двумя маленькими детьми. Принять помощь небогатых родственников она отказалась. А чтобы прокормить детей пошла помощницей к старому лекарю, жившему неподалеку от Глиняной улицы. Лекарь Шираз был уже не в состоянии самостоятельно собирать лечебные травы за пределами города, заплатить же за них он тоже не мог, поскольку не так много зарабатывал на болячках в квартале ремесленников. Поэтому он с удовольствием согласился взять на обучение и в подмогу вдовствующую женщину. Тем более что просила она за свою работу сущий пустяк.