Браслет Тигрицы
Шрифт:
Самолет приземлился в Мадриде, для дозаправки, нам предстоит еще лететь около 10-ти часов до Флориды. Именно туда мы направимся. Именно там нас ожидает мой приятель, который мне многому обязан.
Я знаю что он сделает все, для того чтоб укрыть нас от преследования. Он обеспечит нас как жильем, так и деньгами. Ведь он прекрасно понимает, что деньги, которые он имеет, помог приумножить ему я. Именно я подсказал ему, в какие проекты стоит вложить деньги, так как у меня на это особая чуйка. Ник будет жопу рвать, лишь бы я ему помог снова. Американцы жадные на
Мне пришлось будить Алину, чтоб накормить ее немного. После чего, она снова улеглась в кресло, опустив его в лежачее положение.
Она сейчас спокойна и расслаблена, но это не на долго. Уверен, как только мы приземлимся, она снова начнет паниковать, потому что ее сердце будет болеть от разлуки. От разлуки с ее истинным партнерам. Странно, но меня почему то больше не задевает это, может потому что она рядом.
Все стало неважным, находясь рядом с ней. Все мои потребности в сексуальном плане отошли на задний план, оставив в приоритете заботу и защиту для Алины. Меня сейчас больше всего волнует, как она себя чувствует, не голодна ли она, не болит ли чего. Я определенно обеспокоен ее состоянием, тем более зная, что в скором будущем ей грозит опасность. Вот только под словом «опасность» подразумевается смерть.
Тимур
Почти сутки мы с людьми не можем найти мою девочку. Не можем понять, каким образом они въехали в город, и въехали ли вообще. Их машину обнаружили у придорожного кафе, в которой сука нет уличных камер. А вот внутренняя камера, обнаружила волка, покупающего 3 кофе, чай, шоколад и мороженое.
Ну как же, моя малышка на столько расстроена, что захотела сладенького?
Блядь!
Кажется, теперь я ненавижу мороженое!
Так вот, оказалось, что машина была угнана, неизвестным человеком. Его лицо было скрыто, а на голове надета кепка с длинным козырьком. Камеры не смогли распознать его физиономию.
Весь личный состав, дежуривший на посту, был допрошен лично мной. Ребята убеждают, что беглецов не было обнаружено ни в одном авто. Каждая машина досконально проверялась, особенно грузовой транспорт.
Может они прошли пешком, а после сели и спокойно двинулись дальше? Не знаю… Сейчас бесполезно строить догадки, нужно каким-то образом искать Алину, вот только где?
После того как я прилетел в Питер, я почувствовал боль своей пары. Связался мысленно немедленно, и был удивлен, что она ответила. Я просил ее не закрываться, вот только она не послушала меня и в очередной раз простилась.
Я чуть дверь машины не вынес на ходу, после того как она снова заблокировала нашу связь.
— Котов! Что нового?
Мне кажется, эта фраза, словно песня на заевшей пластинке, повторяется каждый час.
— Пока ничего!
Туже пластинку слышу и я.
Мня разрывает на куски от бессилия. Я не знаю, что еще можно предпринять, чтоб отыскать Алину. У них очень хорошая команда получилась. Слаженно работают. Но вот только не в мою пользу.
— Нина! Есть новости?
— Нет! — покойно говорит племянница. Она больше не язвит и не смеется надо мной, как раньше. Она
— Как продвигается подготовка к проверке? — спрашиваю, для поддержания разговора.
— Не о том беспокоишься дядя! — говорит Нина. — Лучше скажи, Алина отвечала тебе?
— Да, но лишь для того чтоб попрощаться.
— Мне так жаль!
— Не надо… Как Макс?
— Разбит. Ходит черные тучи. Места себе не находит, постоянно подрывается бежать искать ее.
— Нина, я сам не могу найти ее. Куда он порывается?
— Ему так-же больно, он ее практически вырастил…
— Ладно! Привет ему.
— Держись!
Нина
— Макс! — шепчу, заходя в ванную комнату. Он стоит под душем, не отвечает. — Макс! — повторяю снова.
— Да малышка! — наконец произносит, не поднимая головы.
Подхожу ближе, чувствую его переживания, он страдает. Хочу забрать его боль, хочу успокоить его.
Захожу в кабинку прямо в одежде и сходу прижимаюсь к его мокрой спине. Он вздрагивает, осторожно поворачивается ко мне лицом, затем хмурится, замечая меня в одежде.
— Что-то случилось? — он заглядывает в мои глаза. Я машу головой, поджав губы.
— Нет, просто переживаю за тебя! — глажу его грудь.
Моя одежда уже насквозь мокрая, я чувствую ее тяжесть, и мне очень хочется ее скинуть, но я не решаюсь это сделать. Не решаюсь, потому что думаю, что это не правильно, соблазнять мужчину, когда он в подавленном состоянии.
Мы не занимались сексом с тех пор, как Тимур сообщил, что Алина пропала, и я буду ждать столько, сколько потребуется Максу, чтоб прийти в себя.
— Красавица моя! — шепчет он, касаясь пальцами моих губ. — Я не хочу ранить твои чувства, — он смотрит в мои глаза. — Но я так хочу забыться! Забыться в тебе. Позволь мне это сделать! — простит он.
Сердце обрывается от его слов. Мне хочется разделить его боль пополам.
— Конечно! Все что угодно! Скажи что мне сде….
Я не успеваю договорить, как губы Макса впиваются в мои жадным поцелуем. Моя одежда начинает трещать по швам и уже через несколько секунд, я стою перед ним абсолютно голая.
— Я хочу тебя! — стонет он, прижимая меня к мраморной стенке. Воздух выходит из моих легких, когда он языком касается моей метке. Содрогаюсь на месте.
— Возьми, — отвечаю стоном. Он впервые коснулся ее, с того момента как поставил. По телу пробежала волна удовольствия, меня передернуло от новых ощущений.
— Нина! — он отрывается то моей шеи. — Я хочу тебя жестко… — поясняет он, изучая мои глаза, пытаясь уловить нотку сомнение, но он ее там не найдет. Я на все готова!
— Возьми меня, как хочешь! — соглашаюсь не раздумывая. Все что хочешь, лишь бы тебе было хорошо!
— Господи, вот я подонок! — отстраняется он. — Разве можно с таким ангелочком грубо обращаться? Прости детка, что предложил такое!
Он что, собирается остановиться? Он думает, что я боюсь грубого секса? Не дождется!