Браслет Тигрицы
Шрифт:
Оказалось что больше 20-ти часов подряд носить ее просто невозможно, под конец она отнимает все силы. Но пару часов, с удвоенной нагрузкой это в принципе даже не ощутимо. Тут самое главное не разрывать соприкосновение.
— Что ты сделал? — она осматривает себя.
— Не пугайся. Я скрыл нас своей тенью, поэтому постарайся молчать, — предупреждаю я.
— Что ты хочешь сделать? — она крепче сжимает мою руку.
— Честно? — выдерживаю паузу. — Хочу трахнуть тебя на этой смотровой площадке.
— Тимур ты серьезно? — волнуется она.
— Помнится мне, ты была не
Меня смешит ее испуг. Сейчас она выглядит как нашкодившая девочка, которая находится в ожидании наказания. Вот что бывает, когда с уверенность говоришь то, чего на самом деле боишься сделать.
— Тимур, нет… — она тормозит меня. — Я, я не могу так. Тут ведь есть люди.
Да, на самом деле сейчас здесь находятся несколько парочек, которые доплатили сотрудникам за то, чтоб находиться тут в неположенное время. Но я так же знаю, что сейчас персонал начнет поторапливать парочек, покинуть площадку, так как через несколько минут сюда придёт администратор.
— Доверься мне! — прошу ее и продолжаю тянуть за руку, проходя мимо двух целующихся людей.
Веду ее в самый дальний угол смотровой площадки, замечая ее взволнованное но в то же время возбужденное дыхание. Ее зацепило мое желание, это видно по ее поведению — она дрожит от предвкушения.
Я не зря выбрал именно этот ракурс, отсюда открывается необыкновенный вид на ночной город, от которого захватывает дух. Но меня, конечно, это уже не впечатляет — я был тут и не раз, зато меня впечатляет ее реакция на увиденное.
Ее рот безмолвно открывается от восхищения, и я залипаю на кольце ее нежных губ, хочу ощутить их сладость. Крышу рвет. Не удержавшись, припечатываю ее спину к стеклу, при этом выбивая воздух из ее легких. Набрасываюсь на ее мягкие губы и сминаю их в жарком поцелуе.
Держу ее личико в своих ладонях и вкладываю в поцелуй все свои извинения, за причинённую боль. Целую так, что самого начинает потряхивать от наслаждения.
— Тимур! — сипло стонет она, от чего просто затуманивает разум. За спиной Алины светится ночная Москва, она в моих руках, прижата к огромному панорамному стеклу и трепещет от ощущений. — Тимур! — повторяет снова и упирается в мою грудь руками.
— Чшш! — шепчу в ухо, сжимая ее ягодицы. Вдавливаю член в ее промежность, подогревая ее возбуждение, которое и так на пределе. Продолжаю целовать нежную кожу; на ключице, на скуле, на шее, специально задеваю метку, заставляя снова стонать.
— Тише сладкая!
Во мне проснулся мальчишеский азарт, хочу показать, на сколько это может быть захватывающе, получать удовольствие, зная, что тебя могут услышать. Она действительно думает, что я возьму ее в окружении народа, и осознание этого приводит к мощному выбросу адреналина.
С ума можно сойти! Она трясется в моих руках, словно тоненький листочек, а меня еще сильнее колошматит от этого. Слышу, как персонал уже начинает суетиться и выгонять посетителей, а я радуюсь, понимая, что Алина этого не знает. Я на столько, погрузил ее в удовольствие, что она не замечает происходящего.
Безумная идея. Понимаю, что обманом заставляю думать иначе, но мне хочется поставить ее в неловкое
Отрываюсь от нее и резко разворачиваю лицом к стеклу, вжимаюсь выпуклостью теперь в ее попку.
Сука! Я когда-нибудь трахну эту маленькую дырочку.
— Положи руки на стекло! — командую еле слышно. Продолжаю играть свою роль, хотя уже слышу, как последние покидают площадку. Ее ладошки упираются в стекло, и я тут же слышу, как сбивается ее дыхание. — Захватывающе, правда? — продолжаю шептать в ее шею. Она молча кивает, боясь произнести звук. Ей нравится то, что она видит, но больше ей нравится то, что ощущает.
Улыбаюсь, чувствую себя скотиной, но не могу остановиться. — Ноги шире, — играю дальше.
Алина медлит, она в ступоре. Помогаю ей сделать следующий шаг. Втискиваю ногу меж ее собственных, и поднимаю колено, заставляя встать так, как нужно мне.
Дело сделано…
Расстегиваю ширинку ее брюк, которые хотел сдернуть еще в машине, и запускаю правую ладонь в ее трусики.
— Боже, какая ты влажная и горячая!
Левой рукой накрываю ее грудь и сжимаю, в то время как начинаю прикасаться к ее маленькому комочку нервов. Она тихо стонет и откидывает голову назад, на мое плечо. Восхищаюсь ее сдержанности, ловлю себя на мысли, что хочу слышать ее стоны громче, что противоречит сложившейся ситуации. Целую ее шею, касаюсь укуса и чувствую, как ее тело сжимается в моих руках. Меня кроет. Представляю, как сжимается ее киска вместе со своим телом.
— Да, сделай так еще разочек! — прошу ее, вводя в ее щелоку два пальца, при этом теперь уже засасываю метку. Я знаю, что она теряет контроль, когда я играю с ее меткой. Алина содрогается, зажимая мои пальцы словно в тиски, и ладошкой закрывает рот, боясь издать громки звук.
— Черт! — стону, зная, что теперь точно никого нет. Не могу больше мучать ее. Хочу услышать этот сладкий звук. — Покричи для меня милая, не бойся ничего! — прошу, и прокусываю ее шею. Наркотик — гребаный наркотик… Кровь обволакивает мое нёбо, а пальцы продолжают погружаться в ее лоно. Эйфория начинает растекаться по всему телу, нанося сокрушительные удары по нервной системе.
Вжимаюсь снова в ее попку, надеясь унять ноющую боль в штанах, но это нет то, что мне сейчас нужно. До дрожи хочу погрузиться в ее тугую киску, причем с такой силой, чтоб ее мышцы до боли сжались от удовольствия.
В обезумевшем состоянии, расстёгиваю свою ширинку и разрываю ее штаны вместе с бельем. Алина и ахнуть не успевает, как я вторгаюсь в ее сладкое изнывающее лоно.
— Боже! — стонет Алина, сжимая свои кулачки. — Аааа! — сдавленно всхлипывает и упирается лбом в стекло.
Ее тело дрожит от удовольствия, а я начинаю входить все глубже и резче, наращивая темп. Меня уносит чувство удовлетворения, я захлебываюсь от наслаждения, мой разум затуманивается. Впервые я самостоятельно задумываюсь выпустить зверя к Алине. Я хочу этого, я хочу поделиться с ним этим чувством… Понимаю, что он не обидит ее.