Брат, держи удар!
Шрифт:
Ему нужна была своя крепкая команда. После распада службы безопасности, ко юрой руководил Сапунов, остались боевые ребята. Но Никита подозревал, что все они сломались морально.
Поэтому он нуждался в силовой поддержке со стороны. И он ее нашел. Через Илью. Десяток бывших спецназовцев, готовых на все. Даже в задницу к дьяволу заберутся, лишь бы только за это платили.
А Никита платил. Контора у Ильи серьезная, он на мелочи не разменивается. Дорого берет. За все про все — сто тысяч долларов.
Самуил
— Для меня это не профессия, молодой человек, — с улыбкой объяснил он Никите. — Это наследственная болезнь…
— Тогда вам придется поболеть за меня…
Они уже имели долгий обстоятельный разговор. Никита рассказал ему свою историю, Самуил Гербертович внимательно выслушал, не упустил ни единой детали.
— Что ж, раз вы на этом настаиваете…
— Настаиваю… Мне о вас говорили как об одном из лучших адвокатов страны.
— Что ж, постараюсь сделать все, чтобы моя репутация не пострадала…
Они договорились о плате за услуги. На этом и расстались.
Никита не стал обращаться к адвокатам, которые работали на него в недавнем прошлом. И вовсе не из-за того, что те не оправдали его надежд. Просто он сейчас боялся выходить на них — вдруг они все под колпаком. Враг ведь не дремлет…
Пришлось прибегнуть к услугам независимого адвоката. Одного из самых лучших. Он должен был вытащить Никиту из дерьма.
Капитан Брусникин протянул ствол в целлофановом пакете. Это был тот самый злополучный «Макаров».
— Зачем он мне? — спросил Никита. Но пистолет взял.
— Сами уничтожьте. Так вам будет спокойней…
Мент перешел на «вы». Добрый знак.
— Еще улики против меня есть?..
— Да… Акт экспертизы.
Брусникин достал из кейса папочку, раскрыл ее. В ней листы бумаги, печатный текст — мелкий шрифт, минимальный интервал между строчками.
— Всего десять тысяч долларов…
— Всего? — усмехнулся Никита. — Да вам, капитан, такие деньги на вашей службе за десять лет не заработать.
«Если, конечно, служить честно», — мысленно добавил он.
Брусникин справился со своим делом. Но это еще не все. Еще нужен ему этот мент.
— Это вам за доработку…
Никита протянул ему пачку стодолларовых купюр.
— Может, еще чем могу помочь? — жадно задышал Брусникин.
— Да, можете. Хорошо подумайте. Какие против меня еще есть улики?
— Никаких… Хотя нет, есть еще одна. Не решающая, но все же…
— А именно?..
— У покойной Зайцевой был друг. Филипп Городков. Он уверяет, что вы угрожали ему…
— Да, я в курсе…
— Желательно, чтобы он отказался от своих показаний.
— Как его найти?
— Я подскажу.
— Будьте любезны…
С этим Городковым справиться будет нетрудно. Убивать его никто не станет.
— Я больше не собираюсь бегать от правосудия, — сказал Никита. — Вы бы не могли организовать мне встречу со следователем, который ведет мое дело?
— Вас тут же возьмут под стражу.
— Я знаю… Но я хочу, чтобы все было цивилизованно. Никаких омоновцев, никаких наручников. Будут представители прессы, телевидение…
— Даже так?
— Народ должен знать, что Никита Брат не скрывается от правосудия. И добровольно сдается властям.
— Вы хотите стать героем, повесить над своей головой нимб мученика?
— Может быть.
— Что ж, я организую вам встречу. Все будет на высшем уровне.
— Тогда до завтра.
Все, хватит бегать, хватит скрываться от закона. Пусть его возьмут под стражу, пусть он окажется в следственном изоляторе. Зато у него будут развязаны руки. Он сможет лично управлять своими делами, сам распоряжаться своими банковскими счетами.
— Ты все понял, Валера?
— Все будет как надо. Ты во мне даже не сомневайся…
— Тогда пожелай мне удачи. Она мне очень нужна.
— Ни пуха!..
— К черту…
Никита вышел из машины и направился к дверям прокуратуры.
Он был без охраны. Ни телохранителей позади, ни конвоиров по бокам. Только Самуил Гербертович рядом. В любой момент мог раздаться снайперский выстрел. Враг, возможно, в курсе его планов. И, возможно, послал киллеров.
Никита подстраховался. Втайне от всех бойцы Лукьяна взяли на прицел позиции, которые мог бы выбрать для себя снайпер. Но это не гарантировало стопроцентной защиты…
Волновался он напрасно. В спину ему никто не выстрелил.
Кроме журналистов, его встречал сам прокурор, с ним целый сонм следователей. И, конечно же, крепкие парни в штатских костюмах — на случай, если Никита вдруг раздумает сдаваться и повернет назад…
Но напрасно они волнуются. Никита не изменит своего решения. Он намерен идти до конца…
Пронзительный звонок в дверь мог бы разбудить всю квартиру. Но проснулся только Филипп. Мать и отец давно на работе. Он один дома. Придется подниматься, открывать дверь…
— Сейчас, сейчас, — пробурчал он себе под нос.
После гибели Тамары жизнь его изменилась в худшую сторону. Квартиру ее и машину отхапали родственники. Его выставили за дверь, даже ручкой на прощание не помахали. В лицо не плюнули — и на том спасибо….
Филя горевал недолго. Тетеньку одну нашел. Толстенькую, старенькую, страшненькую. Зато квартира пятикомнатная в центре города, обстановочка, три собственных магазина. В постели она — брр… Но кормит очень неплохо. Пора к ней насовсем перебираться…