Брат для волчонка

Бэд Кристиан

Рэм сделал шаг. Ещё шаг.

— Держите его! — истошно орал торчок. — За него эрго дают! Даже за труп!

— Эй ты? — один из парней, держащих торчка, уставился на пятящегося Рэма. — А ну-ка, постой, парень? Да стой, я тебе сказал!

Рэм развернулся и вдарил по коридору.

— Стой! — закричали ему вслед.

Глава 3

Рэм вихрем пронёсся мимо будки охранника, собирающего деньги за вход в ночлежку. Пацана никто не окликнул — выйти можно было

бесплатно.

Газа Рэм всё же нанюхался, и теперь задыхался, неспособный бежать с привычной скоростью. Но сзади тоже не топали.

Скорее всего, жители ночлежки пытались сейчас разобраться: правда ли, что за шкуру какого-то недоделка можно целый косарь срубить?

Инфу озвучили обдолбанные торчки. Поторопятся мужики, выскочат из ночлежки, и что? Вход-то оплачен один раз, на улице ночь, да и пацана толком не разглядели.

Рэм хмыкнул: догонят они его, как же. Эту тысячу эрго ещё поймать надо.

Хуже другое — про тысячу инфа могла быть самая низовая. Её мог озвучить барыга или хозяин ночлежки, которому предложили десять.

А за десять «свободных» эрго…

Рэм пощупал коммуникатор — вдруг соскользнул? Тогда он останется и без социальных денег, и без той не очень большой суммы, что забрал с карты отца.

Сколько там было?

Память услужливо подсказала — 1 384 эрго. Может, рискнуть откупиться?

Да ну, от толпы? Они просто отберут деньги, а потом получат за него ещё один косарь.

Через две улицы Рэм остановился, чтобы отдышаться, и понял: ноги сами вынесли его к набережной.

Тускло светились шары фонарей, выкрученные на минимум. Блестели от росы железные перила. Когда-то тут были скульптуры и парящие над водой площадки для туристов, сейчас — только глубокая тёмная вода.

Рэм понял, что сил бежать больше нет. Ноги стали тяжёлыми, в боку закололо.

Он добрёл до парапета, опёрся на него и посмотрел в воду.

Гостиница уже совсем утонула. К берегу прибило обломки и блестящий чёрно-белый пиджак. Издали он был похож на сломанное крыло чайки.

В разгорячённое лицо Рэма прилетел ветер с реки, полез под куртку.

Ташип, идиот! Надо было сразу купить у Ули оружие. Хоть какое-то. Хотя бы станнер.

Сгодилось бы что угодно! Ули же носит с собой огнестрел времён колонизации.

Что, на эрго привык полагаться, папкин сыночек? Ножом ударить не смог?

Твари. Поубивать бы всех. Всех! И юриста! Юриста — первого!

Злость вернула Рэму силы. Он пошёл по набережной к центру города, стараясь держаться в тени.

Куда же теперь идти?

Раз за его голову объявили награду, любой встречный мог оказаться врагом. Почти любой. Может быть, кроме Ули, тот — просто кретин.

Рэм поёжился от холодного ветра. Пойти сдаться полиции? В тюрьме хотя бы тепло.

Да ну их. У него пока ещё есть эрго. Не все же гостиницы скупил этот мерзкий юрист?

Можно расплатиться «свободными».

Отец, будучи торговцем, с детства приучил детей отличать социальные суммы, которые поступают на личный счёт каждого зарегистрированного гражданина и контролируются администратами городов, «свободные» — деньги, очищенные от налогов и обязательств, хранящиеся на специальных счетах для торговли, и «чёрные» суммы — вообще неучтённые, на специальных неименных картах.

В последние годы в городе стало много всего неучтённого — эрго, коммуникаторы, дети…

Да, в Ярбурге подторговывали и незарегистрированными детьми. Их рожали на продажу. По крайней мере, отец говорил, что дэпы не врут, и он видел таких.

Дэпы — эти живые газеты — были набиты фейками и слухами. Рэм не читал, но вокруг хватало тех, кто успевал ему пересказать очередной дэп-бред.

Рэм остановился, потоптался в нерешительности.

Чем хороша была набережная, здесь гудение полицейского катера Рэм услышал бы издали. Чем плоха — бежать некуда, тут он — как на ладони.

Было тихо. Полисы упахались, наверное, из-за взрыва «Чаечки». Чаёк поди сейчас пьют.

Рэм сглотнул. Пошарил в кармане. Сахар был на месте.

Озираясь по сторонам, он спустился по ажурной лесенке к воде, на площадку, где горожане кормили уток. Высыпал в рот сахар, прожевал давясь. Лёг на живот, запил водой.

На пирсе лежали два грязных куска засохшего хлеба, но Рэм был не настолько голоден, чтобы подбирать за утками.

Он посмотрел на комм — до рассвета всего два часа. Ничего, дотерпеть можно. Правда, сырая от пота рубашка с тоненькой курткой — это было совсем не айс.

А что если рискнуть и пойти в самый центр города? Туда, где, несмотря на комендантский час, кафешки открыты и по ночам.

Рэм вспомнил про комендантский час и вздрогнул. Ему приходилось пару раз попадаться ночью на глаза патрулю. Отец потом выкупал его из обезьянника.

Вот в обезьяннике получить ножом в бок, а не в ремень, будет проще простого. Торчок в ночлежке явно не умел бить ножом, просто сильно хотел дозу

А вдруг в кафе будет много народа? Ведь только в центре они работают ночью. Бывают ночи — не протолкнёшься. Можно будет зайти и смешаться с людьми.

Или в ночной клуб пойти?

Ага, которых всего два на весь Ярбург, и везде тебя знают в морду лица. Ташип бесхвостый, нет бы учиться нормально, только и шлялся по кафешкам и клубам!

Сырой ветер с реки дул всё сильнее. Перед утром на набережной было особенно зябко. Сюда даже патрули заходить не любили.

Рэм решился. Свернул на улочку, ведущую к центру города.

Улочка когда-то была красивой, вымощенной цветной плиткой, подсвеченной декоративными летучими фонарями, похожими на кораблики.