Брат моего жениха
Шрифт:
Сцепись они здесь и сейчас, я же совершенно ничего не смогу сделать!
Где Слава, черт возьми!
– А вот и защитничек! – ржет Санчес, которого подрихтованная физиономия, кажется, только забавляет.
– Какого хера ты вообще влез в наши с ней отношения? – снова встряхивает парня Леша. Таким злым, разгневанным и просто готовым убивать я вижу своего мужчину впервые. Ни разу он не выходил из себя настолько, чтобы глаза налились кровью.
– Леша перестань, пусти его и пусть уходит! – пытаюсь совладать с дрожащим голосом, – не надо
– Пять лет, Лана! Я потерял из-за этого ублюдка столько времени, а ты мне о каких-то проблемах говоришь?! – рычит Леша, даже не оборачиваясь. Кажется, разум его покинул. Осталось только одно желание – отомстить обидчику. И, черт возьми, да! Я его понимаю. Да, я тоже ненавижу Санчеса за его игру и с удовольствием врезала бы ему кулаком и сама за то, что мы потеряли неимоверно много времени! Но такой реакцией, такими разборками, тем более прилюдными, мы оба сделаем хуже и в первую очередь себе же!
Это я и пытаюсь сказать, быстро тараторя, и трясущимися руками удерживая разъяренного быка. Именно так сейчас выглядит мой хоккеист. Но тот только дергается, пытаясь скинуть с себя мои руки. А потом и вовсе, когда Чесовец выворачивается из захвата и замахивается на Лешу, два глупца снова сцепляются, и если Леше хоть бы хны, он уворачивается от каждого удара, то Санчес уже еле стоит на ногах.
И нет, мне эту гниду не жалко! Мне жалко Рысева, который из-за своей глупости такой выходкой может поставить жирный крест на своей карьере.
– Хватит! Стой! Остановитесь оба! – кричу.
– Рысев! Леха, твою мать! – слышу за спиной и наконец-то могу выдохнуть, прикрывая рот ладошкой, потому что к брату подлетает Славка, а ко мне Эля. – Хватит, говорю! Тормози! – отцепляет пальцы Леши от футболки Санчеса Слава и встает между бывшими одноклубниками, разводя их друг от друга. – Заканчивай! – Слава, как всегда, само спокойствие, и когда он смотрит на пышущего яростью брата, на лице его, кажется, ни один мускул не дрогнул.
– Что это было, а, Чесовец?! – рычит сквозь стиснутые от злости зубы Леша. – Зависть, Санчес? Злость? Задетое самолюбие? Какого хера ты устроил тогда в баре?! Это ведь был ты! Наркота в алкоголе, эта баба, журналюги. Все твоих рук дело, тварь!
– Ну, я, – как ни в чем не бывало выдает Чесовец. Еще и умудряется улыбнуться. – Да, я! – уже тверже, отирая кровь с носа и сплевывая себе под ноги. – Меня бесило, что ты у нас был всеобщий любимчик! – полыхнули дикой и необузданной ненавистью глаза мужчины. – Рысев то, Рысев се, Рысев звезда, а мы все были так, на подпевке. Знаменитая ударная пятерка благодаря кому? Конечно, Рысь! – каждое следующее слово Саши было буквально пропитано ядом под названием зависть. И чем дальше я слышала, тем сильнее сжималось сердце. – Столько лет! Сука! Друг-друг, – усмехается Чесовец, размахивая руками. – Я ненавидел тебя и никогда не считал своим другом, ясно?! Ты украл у меня все! Начиная с того момента, когда ты появился в нашей команде! Херов капитан!
–
– Меня раздражала твоя довольная рожа, если тебе интересно! Тебе все и всегда давалось слишком легко и просто! Даже она! – мотнул в мою сторону головой Санчес, а Леша рванул в сторону негодяя, занося кулак для удара. Но его вовремя перехватил Славка и подлетевшая еще парочка крепких парней, оттаскивая буквально за руки. Не позволяя им снова сцепиться.
–Эй, парни, заканчивайте!
Однако Рысев все равно успевает врезать бывшему другу в челюсть. От чего тот морщится, пошатнувшись, и чуть не летит задницей на асфальт, а я прикрываю рот ладошкой, сдерживая вскрик.
– На что ты, твою мать, надеялся, обманув и меня и ее? – рычит Леша, сбрасывая с себя чужие руки. – Скажи мне, чего ты этим пытался добиться?!
– Я хотел у тебя забрать все, ясно?! И ее, и твою фантастическую популярность, контракты, все! Надеялся, что окажись ты без нее, – снова кивок в мою сторону, – скопытишься в этой своей Америке, Рысев!
Чесовец говорит, а мне даже представить страшно, насколько сильная может жить ненависть и зависть в сердце одного человека. Как люто и безгранично можно кого-то ненавидеть.
– Какая же ты тварь, – выдыхает Рысев.
– Ты же просто, как ненормальный, никого вокруг не видел, кроме свой Иланы! А я заметил ее первый, ясно?! Она должна была быть со мной! И капитаном быть должен был я, и если бы ты не приперся, Рысев…! – вылетают совершенно детские обиды из уст Санчеса. Против нас явно сыграло его уязвленное самолюбие и вагон его личных “проблем”.
И тут в установившейся на улице тишине, я оглядываюсь и понимаю, что вокруг уже начинают собираться зеваки с телефонами. То щелчки, то вспышки...
– Все, хватит! – говорю выступая вперед, озираясь по сторонам, понимая, что завтра эта потасовка будет во всех СМИ. – Прекратите снимать! – кричу не своим голосом и чувствую, как подруга прижимает к себе, но я отталкиваю ее руки и обхожу Лешу, упираясь ладонями в грудь и буквально заставляя посмотреть на меня. – Он не стоит этого, ясно? Плевать на него, Рысев! Пусть катится дальше вниз по своей никчемной жизни, – шепчу, чтобы услышал только Леша, но скотина Санчес, кажется, совершенно не имеет тормозов:
– Да, Рысев, ну подумаешь, ребенок без тебя рос, – подливает масла в огонь идиот. И я не понимаю, или он реально отбитый на голову и у него отсутствует инстинкт самосохранения, или он делает это специально. – Дочери четыре, а он ни сном ни духом! – играет на публику Чесовец, явно следуя по второму пути. – Свалил в свою Америку и махнул рукой на беременную подругу, очень благородно, Рысев! Тренера послушался? Хороший мальчик!
Вокруг, как в тупом кино, послышались “охи” и “вздохи”, а я вцепилась в руку Леши, что есть сил.