Шрифт:
Нет ничего нелогичного в том, что люди, пережившие смертельно опасный отрезок жизни, стремятся снова попасть в схожие обстоятельства. Сытая и размеренная жизнь больше не прельщает их, и в первую очередь тем, что в ней нет цели, достижение которой является смыслом существования. Бесконечная прокрастинация, связанная с поиском себя, и своим местом в мире мгновенно заканчивается, когда шансов (стать блюдом на чужом обеде в ближайшее время, катастрофически много) дожить до обеда становится ничтожно мало. Может показаться, что дело в адреналине, на который подсаживается организм, ежедневно испытывающий
– Когда на службу, батюшка?
– Спросила Рэба соседка через дорогу, когда тот нечаянно попался ей на глаза.
– Болею еще.
– Соврал Рэб и поспешил исчезнуть из поля ее зрения, чтобы не нарваться на дальнейшие расспросы.
Возвращаться в церковь он не собирался. Рэб не видел себя в ней, и даже не мог представить, что тело его, напоминающее об отце Анатолии, потеряет всякую привязанность к делу, которому он посвятил большую часть своей жизни. Никакой мышечной памяти, которая неосознанно направила бы его ноги в церковь, не осталось и в помине. Когда пришел обеспокоенный дьякон и поинтересовался, почему батюшка не выходит на работу, Рэбу стоило большого труда вспомнить имя бывшего коллеги. А когда он представил, что снова идет служить, то чуть не скрылся из городка в неизвестном направлении. Для всех он был болен. Народ предполагал, что недуг его мог быть тотальным запоем, но говорил об этом промеж собой.
Первое время Рэб бредил Ульем. Он выходил из него, как тяжкий недуг, через бредовые сны, душевную боль и физическую немощь. Толстое тело отца Анатолия после окрыляющей мощи мутанта на самом деле казалось немощным. Одышка, головокружение при любом виде физической нагрузки заставляли Рэба с тоской вспоминать о том, как он мог раздавить в ладони в порошок гранитный камень. Нет, он был рад вернуться в свое тело, но оставлять его в том состоянии не хотел. А в земных условиях, когда метаболизм функционирует с ленцой, работы для приведения его в порядок нужно было проделать очень много. Рэб сделал в спальне турник, и первое время пытался хотя бы удержаться в висе на согнутых руках. Ему это удалось спустя пару недель, когда благодаря диете ушло десять килограмм. Еще он отжимался от пола и за тот же период смог увеличить свой результат в десять раз, от одного до десяти.
Листок, оставленный Варном, Рэб поместил в рамку и повесил на стене в спальне. Он знал, что никакие силы не удержат его от того, чтобы не оказаться в назначенном месте и времени. Более того, он боялся, что листок мог содержать неверную информацию, и в указанный миг кластер степного города, мог навсегда похоронить нечеловеческое желание вернуться в смертельный мир Улья. Имея эту вероятность в виду, Рэб решил поскорее разобраться со своими делами в родном городке и переехать ближе к тем координатам, которые оставил Варн.
Для начала Рэб решил конвертировать все свое имущество в деньги. Продал машину, кучу ненужного хлама из гаража, кое-какую мебель из дома. Хотел продать свой вогнутый телевизор, но что-то щелкнуло в голове и он отдал его многодетной семье. Папаша там был припудрен на всю голову в плане пропаганды патриархата и небезопасного секса, из-за чего его семья постоянно прибавлялась в количестве. Семья нуждалась во всем и многого была лишена. Дорогой телевизор разжег в их глазах такой огонь восхищения и благодарности, что Рэбу стало очень хорошо за свой поступок. Сам он не испытывал и сотой доли восхищения от дорогой игрушки.
Вырученных денег и тех, что хранились в секретной комнате собралось очень много. На них можно было купить недвижимость в Испании и прожить там до самой смерти, грея бока под теплым солнцем, под звуки морского прибоя. Но Рэба это совсем не занимало. Он готовился к возвращению. Сам процесс сборов был для него созвучен с жизнью в Улье. Он был преисполнен смысла и важности.
Рэб продал дом гораздо дешевле рыночной стоимости, сложил все самое необходимое в полноприводную "буханку", которую приобрел для Улья и отправился искать жилье по оставленным координатам. Листок с ними всегда находился у самого сердца. Он выучил их наизусть и знал по картам в интернете все улицы, дома и площади, и представлял себе вживую то место, как будто бывал в нем не один раз.
Прибыв на место, он снял комнату в старом доме у древней старушки. Эта часть города была исторической и частный сектор, выстроенный в начале прошлого века, соседствовал с еще более древней архитектурой царских времен. Через пару кварталов от дома, где жил Рэб начиналась набережная. В правом углу стоял исторический музей, размещенный в оборонительной башенке из красного кирпича. За башней был крутой спуск к Уралу. Большая река, как предполагал Рэб, в случае копирования кластера, была его естественной границей.
Правее башни находилась большая площадь-набережная, огороженная со стороны спуска к реке белыми баллюстрадами. От площади вниз, двумя зигзагообразными спусками шла лестница, переходившая в пешеходный мост через реку. Уникальность этого моста была в том, что начинался он на западе, а заканчивался на востоке. По Уралу проходила условная граница разделяющая мир на две географических стороны света. Эта площадь живо напомнила Рэбу тот кластер, где он с Пиратом задержался до ночи в кафе, в котором работала роскошная Марта. Это воспоминание было одним из самых сильных из жизни в Улье, наряду с такими, как смерть Пирата и бегство из гостиницы, первый поселок на территории ордена Тиамат, жизнь в теле мутантов Тарана и Люси, кластер "Затерянный мир" и наконец, пленение и бегство с Варном. Каждый эпизод имел свое послевкусие, но кафе с Мартой имело самое сладкое, похожее на негу.
С первых дней жизни в городе, Рэб стал готовиться. Он понимал, что Варн с очень большой вероятностью может не дождаться его. Что вместо теплого приема, ему придется сражаться за свою жизнь, как против ненасытных мутантов, так и против людей, имеющих свой корыстный интерес в перезагрузившемся кластере. Рэб решил заняться незаконной добычей нарезного оружия, закупкой долгохранящегося продовольствия и совершенствованием своей "буханки".
На первых порах Рэб попросил у старушки восстановить разваливающийся сарайчик во дворе. Бабуля согласилась, но поначалу внимательно следила за тем, что выбрасывает Рэб. Некоторые вещи, пролежавшие здесь без дела лет пятьдесят, внезапно обрели для нее сакральное значение и первейшую необходимость и были перенесены в дом. Только, когда не осталось ничего, старушка успокоилась и больше не вникала в восстановление сарайчика. Рэб вырыл яму в полу, выложил ее стены кирпичом и залил сверху бетонным полом, оставив неприметный люк, прикрытый старым верстаком. В яме он намеревался сделать тайник для оружия.
Основу нового сарайчика Рэб сделал из скрученных между собой металлических уголков. Выложил стены теплоизоляционным материалом и обшил снаружи профлистом. Им же накрыл и крышу. Получилось простенько, но красиво. В сарайчик провел свет, и внутри стало совсем уютно.
Рэб долго искал возможность нелегально раздобыть оружие. Ходил по оружейным магазинам, облизывался на карабины Тигр, прочие огнестрелы калибра "семь-шестьдесят два" и дорогущие буржуйские стволы больших калибров. Рэб не знал, как подступиться к хозяевам магазинов. Его предложение купить незаконно штук десять Тигров и несколько тысяч патронов вызвало бы подозрение и скорее всего пристальное внимание со стороны полиции. Рэб решил не спешить с этим вопросом, присмотреться, почитать в интернете про оборот охотничьего оружия и ждать удачного случая.