Брат
Шрифт:
– Да, нет – не иностранец, русский. Бабник еще тот, постоянно у нас летом останавливается и все время с новой телочкой. А потом он внезапно исчез. Жена твоя после этого здесь не появлялась.
Сердце у Сергея предательски екнуло, в горле как-то запершило… «Роза ветров» - почему же это название показалось ему знакомым? Ведь не может же быть такого, что тот парень… Артем, заметив, как клиент изменился в лице, тут же замолчал и виновато улыбнулся.
– Мужик…
– Как его зовут?
«Хоть бы не Андрей!» - молил про себя Лавров, но…
– Вроде бы Андрюхой
Сергей побледнел. Такого не может быть, не может! Светлый, что же ты за существо такое, чтобы так жестоко шутить?! Да и сам он хорош - даже не вспомнил, что брата тогда из Сочи на похороны вызывал. Наплел что-то про отца, что ему плохо стало. Вот почему название отеля показалось знакомым… И на тебе - сошлось. Анна тоже хороша! Нет бы, сразу сказать правду, а то ведь придумала какую-то сказку об иностранце. И…
– Эй, может, тебе холодной воды налить? Или еще водочки? Не беспокойся, за счет заведения!
– Нет, спасибо!
Отодвинув стакан, Сергей сполз со стула и нетвердой походкой направился к выходу. Задерживаться здесь уже не имело смысла: он узнал все, что требовалось. И даже больше того…
Он не помнил, как добрался до вокзала. Все его мысли были о брате и Анне. Чувство вины грызло изнутри, не позволяя расслабиться и вздохнуть спокойно. Ведь это, скорей всего, из-за него, из-за того, что он упрятал его в тюрьму, Анна так и не смогла сообщить Андрею о будущем ребенке. Это из-за него, Сергея, она оказалась в таком ужасном положении! Если бы Лавров не провернул свою аферу, то все у них могло сложиться иначе.
Дорогу до Москвы Сергей провел в полудреме. Расслабиться и заснуть не давала вновь проснувшаяся совесть. Когда же он прибыл в столицу, то от злости на себя, на Анну, на Андрея, рычал на каждого встречного – даже на бабушку, которая вздумала перейти дорогу в неположенном месте. И, чем ближе Лавров подъезжал к дому, где жила семья Котовых, тем злость его становилась сильнее. Ворвавшись в квартиру, он бросился в зал. Анна в этот момент вела урок.
– Как ты могла нас всех обмануть?
– с порога начал он, не стесняясь присутствия постороннего ребенка.
– Мы к тебе отнеслись по-человечески, а ты чем отплатила?!
Федорова лишь открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, и прижимала руку к груди. Ее карие глаза поблескивали: было видно, что еще немного, и она разрыдается. Вскоре так и произошло . Анна с перекосившимся от горя лицом вдруг закричала, да так громко, что испугала свою маленькую ученицу:
– Хватит! Заткнитесь! Вы ничего не поняли!
– Чего это я не понял?
– Сергей скривился и чуть не сплюнул на пол.
На крик подоспела Вика, которая тут же схватила маленькую Алену и увела ее из зала.
– Что я должна была сказать? Что?! Признаться? В чем? Да, я встречалась с парнем по имени Андрей! Да, он отец моего ребенка! – Анна закрыла лицо руками, уже не сдерживая рыдания – ее плечи начали содрогаться все сильней
– Сергей! Как ты можешь?! Ты с ума сошел!
Ермолаева толкнула его в плечо и подскочила к Федоровой, но та вырвалась и убежала в коридор. В два прыжка вернувшись к «Котову», Вика наградила его двумя смачными оплеухами. Затем испепелила взглядом и покинула комнату.
Лавров стоял ни жив, ни мертв. Из коридора до него доносился мягкий, будто обволакивающий голос Вики, которая пыталась успокоить Анну. Но, видимо, та была настроена решительно. Вскоре хлопнула входная дверь, и этот звук прозвучал для Лаврова, как приговор.
Вика влетела в зал. Ее глаза метали молнии, губы были сжаты в нитку, щеки налились краской... Она набросилась на Сергея с кулаками, ругая его то дураком, то дебилом, то тупицей.
– Надо же!
– кипятилась она.
– Из-за этого дуболома мы провалили задание Светлого! Держите меня семеро, а то я сейчас линчую его, не отходя от кассы!
Сергей вяло защищался от ее тычков, приговаривая, что все обойдется, и Анна вернется максимум через тридцать минут. Но в ответ Ермолаева больно его ущипнула. В ответ Сергей резко схватил ее в объятья и крепко прижал к себе. Вика попробовала вырваться, но у нее ничего не получилось. Наконец, обмякнув в его руках, она слабо спросила:
– Ну почему ты так на нее взъелся? Как можно быть таким жестоким?
– Да ты понимаешь, Вик… это мой Андрюха виноват... это он сделал ей ребенка… братан мой…
Сергей разжал руки и отвернулся от Вики. Он не хотел встречаться с ней взглядом. Между его бровей пролегла скорбная складка.
– Твой брат?
– удивилась Вика.
– Это тот, которого ты накрячил насчет папашиного наследства и законопатил в тюрьму?
– Вик, ну что у тебя за выражения, - виновато вздохнул Лавров, не смея поднять глаз.
– Какие поступки — такие и выражения, - отрезала Вика.
– Ну так что?
– Да, это тот самый Андрей, - еле выдавил из себя Лавров.
– Я… не знаю, освободил ли его Никита или нет… И боюсь, что…
– Учти, если через тридцать минут она не вернется, то будешь искать ее, пока не найдешь. А теперь давай звони своему Никите или кому там еще.
Лавров нехотя подошел к стационарному телефону. Рядом с ним лежал потрёпанный блокнот – записная книжка «Котовых». Вика присела на диван и напряженно уставилась на настенные часы. Они безразлично отмеряли время…
Через полчаса Федорова не вернулась, зато домой пришел Артур – настолько уставший, что еле волочил ноги. Казалось, что ученик, к которому он ходил, выжал из него все соки, оставив только кожуру. Поэтому Кривошапкин очень вяло отреагировал на просьбу Вики зайти в гостиную. Он медленно снял дубленку и, кряхтя, повесил ее на вешалку, так и не обратив внимания на взволнованный голос Ермолаевой. Но когда просьба повторилась в более грубой форме, Артур тут же «проснулся» и молодой козочкой поскакал туда, куда его настойчиво звали.