Шрифт:
На самой окраине богом забытой деревушки потихоньку, но неизбежно рушилась древняя крепость. Теперь она напоминала развалины, а век назад на ее месте стоял мрачный готический замок.
Жила замке ведьма Лилиан.
Неспроста дьяволица там заселилась. Она исполняла приказ своей матери Лилит – главной демоницы ада. Было ей велено выносить и родить младенца – достойного хозяина тьмы.
Лилиан, несмотря на чёрную душу, была красавицей и частенько завлекала деревенских мужчин в свои царские покои. Она искала достойного отца для своего отпрыска, и глядела на души людей, сквозь их оболочку: тело ее мало волновало.
Адские огромные псы – невидимые стражники замка – помогали в ее важной миссии. Раз в месяц из разных деревень они доставляли Лилиан по одному месячному младенцу, а она питалась их сердцами и пила кровь. Ее тело было необходимо насытить перед тем, как в нем поселится будущий властитель тьмы. С помощью острого ножа, изготовленного в самом низу ада в котле, что томился на углях их человеческих костей, она совершала свои злодеяния.
Смертные верили в хищного зверя, что похищал младенцев прямо из колыбели, они боялись и молились в церквях, разбивая лбы в кровь и, умоляя бога остановить чудовище. Кто-то втихаря рыдал дома и молил защитить лишь его собственное дитя, страшась, что чудище уйдет только, когда всласть наестся.
И вот по исчезновению десяти младенцев, смерти прекратились: Лилиан насытилась. Она нашла достойного отца будущего ребенка, с помощью чар заманила его в замок и соблазнила. Теперь ведьма нетерпеливо ждала шевеление в животе. Вскоре оно дало о себе знать поздно ночью, разбудив ее в мокром поту. Лилиан выполнила приказ – властитель тьмы скоро появится на свет, а ее мать тут же заберёт его в низы ада.
Шли месяцы.
В последний день октября у Лилиан родился мальчик. Кровавое зарево не вспыхнуло вокруг него, и черные клубы дыма не окутали новорожденного: малыш родился обыкновенным смертным. Не уж то отец его был добрым? Неужели ведьма ошиблась?!
Но душа ребенка была невинна и чиста. Черная же сущность Лилиан тут же проявилась – глаза ее налились чернотой, она схватила адский нож и со всей силы вонзила в грудь малыша и вырвала его сердце. Диким бешеным взглядом Лилиан изучала его словно диковинный и редкий экспонат, втайне надеясь, что ошиблась, и младенец взял ее адскую сущность. Пусть уже и мертв он был…
Ведьма приблизилась к сердцу и стала осторожно принюхиваться. Гримаса отвращения исказила ее лицо: сердце зловонило человечиной. И съеденные ещё до беременности сердца украденных младенцев не источали такую мерзкую благодетель. Лилиан даже вырвало от такой искренней хорошести! Правильно, что она убила новорожденного: гаденыш своим светом мог уничтожить половину ада!
Кровь, текшая по предплечью, оставляла за собой ожоговый след, и кожа покрылась пузырями. Даже слышалось лёгкое шипение, и виднелся едва заметный пар, идущий от руки – Лилиан словно окатили святой водой! Но демоница, стиснув зубы, крепко сжимала кусок плоти, страстно желая раздавить его, даже если оно сожжёт руку! Такая ярость кипела в ней! Сейчас явится мать за ребенком! Что же делать?! От бессилия свободной рукой Лилиан вонзила нож в разорванную грудь младенца, взяла окровавленный трупик и выбежала из замка.
Неподалеку простиралось глубокое озеро. Ведьма утопила в нем мертвого ребёнка и вернулась.
Мать поджидала ее. Она уже обо всем догадалась и лишь с отвращением глядела на обожженную руку дочери. Мерзавка еще и гадкое сердце осмелилась держать!
Лилит требовала нож. Лилиан вспомнила, что он в груди младенца медленно плыл на дно.
Ярость матери обрушилась на дочь-недоведьму. Гигантский огненный шар ударил в Лилиан. Он не уничтожил демоницу, но запер ее тело и душу в гигантском отрезке стены, превратив во фреску, где и томилась ведьма, по сей день.
Теперь каждый год в последний день октября полуразрушенная крепость оживала и превращалась в готический замок, где праздновали бал восставшие жители ада. Так Лилит наказала нерадивую дочь: целую ночь наблюдать за весельем собратьев, и лишь безучастно томиться во фреске.
* * *
В семье одного землевладельца было одиннадцать сыновей. Мать семейства умерла, родив на свет самого младшего – Назара. Мальчик был слабый, и отец боялся, что малыш погибнет. Но у него было десять заботливых братьев, что искренне любили младенца и вырастили его здоровым и крепким.
Отец скрывал от сыновей древнюю тайну об их предке, что вступил в связь с женщиной-дьяволом. Она забеременела от него, а предок знал об этом и мучился кошмарами все месяцы, пока ведьма носила его ребенка. В последний день октября он появился на свет. В роковую дату измученный бессонницей новоиспеченный отец, словно заколдованный побрел к логову ведьмы.
Он заметил демоницу, когда она возвращалась с озера. Живот исчез, но платье ее было перепачкано кровью. Ее вид испугал мужчину. Ведьма только что родила и убила его сына. Она утопила его в озере, а сейчас возвращалась в свое логово.
Мужчина не хотел в это верить, он страшился и стыдился признать, что не спас своего ребенка. Потому вернулся домой и забыл все, как страшный сон. Он женился на доброй девушке и прожил много лет. Лишь на смертном одре оставил письмо детям, в котором признался в том, что мучило его всю жизнь. Он так и не смог простить себя, и вина за зверски убитого младенца терзала его до последнего дня.
Он просил потомков отомстить за убиенное дитя. Ведь каждую ночь в конце октября в замке праздновался бал. Никто их смертных его не видел, лишь их предок замечал. Ведьмовское проклятие не смывалось с души, более того, он передал его своим сынам: они тоже замечали, что заброшенный замок оживал раз в год. Лишь его дочь была чиста от проклятья. И даже ее сыны рождались не запятнанными, ведь они продолжали род ее мужа.
Их же дед умер в муках и страшной агонии, прося прощение у убитого сына и живых детей, что те с рождения обречённые из-за его ошибки.
Но что могли сделать храбрые сыны? Несколько поколений пыталось пробраться на дьявольский бал, но они могли наблюдать за ним лишь издалека. Только потомок подходил к воскреснувшему замку, как жизнь в нем угасала с каждым приближающимся шагом. Может не тот потомок был истинным спасителем? …
Но отец одиннадцати сыновей не был готов жертвовать хоть одним ради спасения утопленного младенца и каждую ночь тридцать первого октября он укладывал детей спать уже в сумерки! Но любопытные братья все равно прознали о страшной тайне, и каждый желал исправить ошибку их соблазнившегося предка. Давно пора разогнать чертей с их земель и спасти душу младенца, что до сих пор ждала храброго и могучего брата.