Братская любовь
Шрифт:
Что-то влажное касается моего уха, и я слышу тихий шёпот:
– Хватит спать. Мы соскучились.
Этот голос так знаком, так приятен. Поворачиваюсь, тянусь к нему и ловлю губами нежное прикосновение чьих-то губ. По телу разливается тепло. Язык властно проникает в рот и начинает ласкать. Это приятно и похоже на продолжение сна. Безумно пошлого, но такого сладкого. Поцелуи, прикосновения, ласки мужских рук…
Мужских?!
Я резко распахиваю глаза, и мир обрушивается в одночасье.
Это не сон. Не сон! Это происходит на самом деле. Один из тех парней целует меня. О господи, он меня
Я мычу, пытаюсь вырваться, но он лишь глубже проникает в меня, перехватывает руки и вдавливает в кровать. Буквально вгрызается зубами. Больно!
Наконец, он прекращает это истязание, отстраняется, и я вижу его ухмылку. Похотливую, жадную, властную.
– Значит, действие афродизиака закончилось, и ты теперь всё соображаешь, – произносит мучитель, облизываясь. – Что ж, так даже интереснее, Китори. Надеюсь, ты ничего не забыл?
Он говорит, улыбается, а голова трещит по швам от нахлынувших воспоминаний. Я помню. Помню, как брал ртом его член, как раздвигал ягодицы, позволяя второму взять себя, как стонал, выгибался под ними. Мне было хорошо. Мне хотелось ещё. И это не сон. Это было. Несколько часов назад.
Хочу забыть, проснуться от этой кошмарной реальности. Умереть! Только бы не видеть эту похабную улыбку, только бы не ощущать его прикосновений. Я не хочу. Не надо!
Кажется, последние слова произношу вслух, потому что в улыбке мучителя появляется нежность, и от этого становится страшно. Я помню эту нежность. Я знаю, что сейчас будет.
Он легко подхватывает меня, сажает на кровать, выпрямляется, и его член оказывается у самых моих губ. Я отшатываюсь, но сильная рука хватает за волосы, притягивает обратно.
– Ну же, малыш, поработай язычком. У тебя это чудесно получается.
Стискиваю зубы, отворачиваюсь. Пальцы жёстко сжимают волосы, а слова обжигают слух:
– Или работай, или я вколю тебе дозу. Один маленький укол – и ты будешь умолять тебя трахнуть. Выбор за тобой, малыш.
Он смеётся, издевается. Сволочь, ублюдок! Этот извращенец трахал меня всю ночь, имел, как последнюю шлюху. Он сделал из меня безвольную, похотливую подстилку. Не хочу! Не хочу снова превращаться в это!..
Зажмуриваю с силой глаза и начинаю лизать головку. С губ мучителя срывается стон. Пальцы, ослабив хватку, тонут в моих волосах, ласкают. Затем мягко, но требовательно он нажимает на затылок, и я заглатываю член до половины. Но ему мало. Ритмично двигаясь, мучитель проникает всё глубже. Он делает это медленно, чтобы я привык. А я стараюсь ни о чём не думать, просто давлю рвотные позывы. Привыкаю.
4. День первый: Таёдзэ
Смотрю на него: напряжённого, взъерошенного, напуганного. Он отводит взгляд и утирает рот ладонью. Сколько звериного изящества и грации даже в этом простом жесте. А уж когда мальчишка разводит ноги или берёт губами член – это просто сводит с ума. Братик у него, кстати, тоже сокровище. Но если Китори больше похож на тигрёнка, то Ханаки – сладкий котёнок, настолько сладкий, что его хочется облизать с ног до головы. Сейчас он под действием афродизиака и стонет под Харумэ в соседней комнате. Звуки льются патокой и ласкают слух.
Улыбаюсь,
– Да, – шепчу я и глажу мальчишку по спине, от чего тот вздрагивает и напрягается ещё сильнее. – Твой брат там, и ему сейчас хорошо.
Китори дёргается и вскидывает голову, смотрит на меня с ненавистью и злостью. Маленький зверёныш, как же хочется надеть на него ошейник, приручить.
– Хочешь навестить своего братика? – спрашиваю я. – Он очень обрадуется, увидев тебя.
И приобняв мальчишку за плечи, веду к двери. Входим в точно такую же полутёмную комнату, и он застывает. Потому что на постели, на груде подушек лежит его брат. Тонкие ремни бондажа изящно обхватывают гибкое тело, подчёркивая красоту и приковывая руки к лодыжкам. Ноги мальчика раздвинуты в стороны со всей откровенностью, что позволяет ласкать взглядом украшенный кольцом возбуждённый член и торчащую из ануса ручку вибратора. Мой братик решил приучить котёнка к игрушкам с самого начала. И тому, похоже, понравилось. Как он дрожит и часто дышит, как стонет, не в силах кончить из-за сдавливающих пут, с какой мольбой тянется губами к Хару. И тот милостиво подставляет член. Мальчишка жадно облизывает ствол, как самую вкусную конфетку, а затем обхватывает губами и сосёт.
Китори в оцепенении смотрит на творящуюся оргию. Дыхание перехватило, и даже сердечко замерло. Бедный мальчик. Для него это настоящий шок. Таким своего брата он ещё никогда не видел.
А может, видел? В постыдных мечтах, спрятанных в самые тёмные уголки подсознания.
Я встаю у него за спиной, обнимаю, скольжу руками по груди, щекочу соски и чувствую, как они твердеют под пальцами, возбуждаются. Дыхание мальчишки учащается, а сердце отмирает и несётся вскачь. Целую плечи, провожу языком влажную дорожку и шепчу в самое ушко:
– Восхитительное зрелище, правда?
Китори нервно сглатывает, а я, лаская грудь одной рукой, второй скольжу по рельефному торсу, плоскому, подтянутому животику, ниже – туда, где наливается силой член. Игриво пробегаюсь по нему пальцами и сжимаю мошонку. Мальчишка рефлекторно вжимается в меня. Я улыбаюсь и глажу его там, дразню. Китори стискивает зубы, сжимает кулаки, борется с собой, но напрасно. Тело помнит страстную ночь, оно уже привыкло к таким ласкам и сейчас разгорается жаром, возбуждается. Возбуждается от моих прикосновений, возбуждается от похотливой сцены, что разворачивается на глазах. И не мудрено.
Харумэ, отбросив всякие нежности, уже по полной трахает своего мальчишку, а тот изнемогает. Связанный по рукам и ногам, лишённый возможности прикоснуться к себе, самостоятельно кончить, котёнок чуть ли не плачет, сгорая от дикого желания. Но только излившись в него и вынудив проглотить всё, мой брат расстёгивает хомут на его мошонке, и мальчишка тут же кончает. Вытащив вибратор, Хару заботливо обнимает обессилевшего, обмякшего на подушках малыша и начинает целовать в губы.
Вот уж любитель этого дела. Знает же, паразит, что я смотрю. Раньше при мне ни с кем не целовался, а сейчас… Впрочем, понимаю: этих чудных малышей так и хочется целовать. Целовать, ласкать, развращать.