Братские узы

Лукашевич Денис

— Не выйдет! — с трудом выдохнул Рогач, чуть опять не потерявший посох в топи. Черная вода разочарованно булькнула. — Я эти болота…

Внезапно он замолчал. Опять чертыхнулся.

— Что такое? — Марко с усилием выдохнул после изматывающего марш-броска по болоту. Когда они добрались до зарослей тростника, стало еще тяжелее: острые как бритва листья, твердые и толстые изрядно замедляли продвижения.

— Смотри. — Рогач ткнул посохом куда-то перед собой.

Прямо из болота торчал одинокий дуб. Заросший будто бородой космами мха. Черный гнилой ствол покрывали потеки плесени и скопления древесных грибов. С толстых, толще бедра в обхвате, ветвей свисали черепа. Разные,

в большинстве своем звериные, большие и маленькие, но попадались и человеческие. Многие уже потеряли нижние челюсти, пожелтели и заросли черной плесенью, но некоторые оставались целыми и скалились в вечной ухмылке, глядя на заблудившихся путников.

— Знакомый знак?

Рогач кивнул, ткнул в один из черепов посохом. Тот закачался на плетеной из лозы веревке.

— Зубастые.

— Кто?

— Зубастые, говорю. Опасные твари. Но явно не призраки. Мы стараемся с ними не связываться — людоеды.

— А они захотели связаться с нами. Вот они, ваши призраки!

— Нет! — вспыхнул Рогач, повернулся к Марко и ткнул его пальцем в грудь. — Ты ничего не понимаешь, человек! Я бы учуял зубастого за километр — воняет от него, как от протухшей рыбы. И мозгов не хватит для тех хитростей.

— Но след уводит туда! — пожал плечами Марко. Ему уже это начинало надоедать: раздражало неприятное сияние, окрасившее все вокруг в багровые тона, беготня по пустоши и практически никаких результатов.

— Хитер, собака! Но ничего, Рогач не глупее. Я туда? Ты со мной, человек?

Марко кивнул, а что еще оставалось делать. Они так долго плутали по пустоши, что он уже сомневался, будто самостоятельно вернутся в деревню, несмотря на все его умения. Оставалось идти с мутом до конца.

— Держи оружие под рукой. — Рогач тоже отбросил ненужный уже посох — стало относительно суше — и снял с плеча свой карабин. — Смотри по сторонам.

Марко жестко улыбнулся — «кобра» уже готова была ужалить. Полный магазин, один патрон в стволе — готов, как никогда.

Твари напали внезапно. В самой густой чаще. Выскочили из колючих кустов, и в тоже мгновение все вокруг затянуло тяжелое зловоние, от которого слезилось в глазах и пробивало на кашель.

В чем-то зубастые походили на людей, но только в общих чертах. У них не имелось лишних конечностей, голов и прочих частей тела — все на месте, все в правильном количестве, но Марко мог поклясться, что более отвратительных существ никогда не видел. Мелкие и горбатые, с серой, обвисшей мерзкими складками кожей. Твари щелкали огромными челюстями, непропорционально большими для такой малой головы, с готовностью демонстрировали впечатляющий набор клыков. И самое странное, что существа были абсолютно слепы — там, где полагалось находилось находиться глазам, была лишь гладкая кожа.

Зубастые валили валом — земля практически скрылась под серой волной тел. Клацали зубы и шуршали десятки ног. Грохнул выстрел. Рогач быстро передернул затвор и опять выстрелил. Раз за разом, пока обойма не опустела. Тогда он ухватил оружие за ствол и принялся размахивать этой импровизированной дубинкой, круша головы и впалые грудные клетки. Марко не отставал от него.

Он присел на колено и принялся стрелять, методично и холодно. Ни одна пуля не прошла мимо — в такой тесноте трудно было промахнуться. Он стрелял до тех пор, пока магазин не опустел и боек сухо щелкнул. Перезарядиться ему не дали. Серое море захлестнуло, повисло на руках, вцепилась острыми зубами в ноги. Марко ударил пистолетной рукоятью особо настырную морду, ползущую к лицу, отцепил еще одного зубастого и, используя того, как дубинку, немного расчистил себе место. Но времени хватило лишь на то, что

вытащить тесак. Когда какая-то зараза укусила за бедро, а Марко почувствовал, что по ноге стекает что-то теплое, он озверел.

Вместо того, чтобы ухватиться за ногу, огромные зубы бессильно клацнули по клинку. Марко обманчиво легко отмахнулся от монстра — и бритвенно острое лезвие легко, как арбуз, разрезало пополам зубастую голову. Еще одна тварь упала с раскроенным черепом, следующая лишилась разом обоих рук, но продолжала ползти вперед, лязгая челюстями, пока второй удар не рассек худое тельце на две части.

Чужая и своя кровь покрывали Марко с ног до головы, брызгала в лицо и струилась вдоль лезвия. Рукоять стала скользкой, будто натертой салом, и чуть не покинула руки, когда клинок застрял во вражеском черепе. Твари висли на руках, стараясь добраться до шеи, лишали сил и тянули на землю, но Марко знал: достаточно уступить хотя бы немного, встать на колени и спасения уже не будет. Тогда он решил: надо прорываться. Неважно куда, лишь бы подальше от этого проклятого болота. Что было с Рогачом, он не знал — кровь застила глаза и в голове билась одна-единственная мысль: уходить, пока ноги ходят, пока силы, медленно утекающие с каждой каплей крови, не покинули его окончательно.

Сражение проходило в полной тишине: ни крика, ни предсмертного крика, только шуршание маленьких тел, чавканье грязи под сапогами и собственное спертое, захлебывающееся дыхание. Из последних сил Марко отмахнулся тесаком и, дробя чьи-то маленькие и тоненькие лапки, побежал прочь. Тяжело, пошатываясь и спотыкаясь, но бежал и бежал, пока наконец отвратительные зубастые не отстали, не перестали щелкать своими мерзкими челюстями. Но Марко остановился только тогда, когда заросли кончились, а под не оказалась твердая и сыпкая земля. Он обессилено повалился на твердую как проволока траву и еще некоторое время бессмысленным, ничего непонимающим взглядом следил за тем, как гаснет кровавое сияние на севере по мере того, как на востоке разгорался огонь рассвета.

Инстинкт самосохранения бил набатом в голове и заставлял бежать дальше: вряд ли зубастые так легко оставят обессиленную жертву — но у Марко просто не было никаких сил куда-либо бежать. Просто лежать и ничего не делать.

— Эй, человек, ты как? — Марко раскрыл глаза и увидел над собой страшно изуродованное лицо Рогача. — Жив?

Он и до того не был красавцем — жуткий нарост мог отпугнуть кого угодно, но теперь, покрытый потеками крови и оскаленный в жуткой ухмылке, он напоминал посланника ада, демона, пришедшего за грешной душой.

— Вроде бы. А ты? — Язык с трудом ворочался, но, на самом деле, Марко был рад тому, что мут жив: не один — и слава богу.

— Да так, покоцали чуточку, а в остальном вроде ничего. Идти можешь?

— Попробую. — Марко сел и осмотрел себя. Одежда в неважном состоянии: рваная, пропитавшаяся кровью, но она сыграла свою роль — без нее наемнику досталось бы куда больше. Помог даже монашеский балахон, в котором многие зубастые просто запутались, как рыбы в сети. Теперь, правда, от него, в частности, от нижней части остались длинные лоскуты.

Привстал. Ноги тряслись, огнем горело бедро, но двигаться, хоть с грехом пополам можно. Обперевшись на плечо Рогача, он выпрямился окончательно.

— Кхе-кхе! — деликатно кашлянул мут. — Я тут немного огляделся, пока ты был в отключке. И, знаешь что, опять наткнулся на след.

— Поганый след сведет нас в могилу, не так ли? — улыбнулся Марко. — Я так думаю, что теперь отступать не имеет смысла.

— В чем-то ты и прав! — радостно согласился Рогач, похлопал наемника по плечу. — А ты крепкий орешек!