Братство Света
Шрифт:
Бородач поднялся, ощупывая свое тело. Кости целы, только загривок, которым мужчина приложился о стену лабиринта, гудел, будто в него ударился с разгона пущенный великаном мельничный жернов.
— Цел, Борода?
— Кажется, да… Как еще он моей головой стену не пробил, ума не приложу.
— Из твоей башки неплохой таран бы получился. Ты чего наверху застрял?
— Много бы ты без меня навоевал, рыжая твоя душа!
— Ладно. Видел, кто их чихвостит?
— Нет. Мелькнуло что-то возле
— Заткнись лучше, дай осмотреться.
Аграв, оставив перебранку и безнадежную попытку вернуть нож, внимательно осматривал трупы убитых ими при первом столкновении Людей-Крыс.
Все лемуты, как и следовало ожидать, были сильно изранены, чем и объяснялась их быстрая победа над грозными солдатами Нечистого. Уставшие, испуганные и раненые мутанты не ожидали засады в узких проходах. На открытом месте людям вряд ли удалось бы выстоять против этой оравы закаленных набегами на людей хищников.
— Аграв, ты превращаешься в трупоеда. Брось эту падаль.
— Не терпится дубиной по черепушке получить? Ладно, пошли. Только не карабкайся больше вверх, словно обезьяна при виде собаки.
— Не буду, а то тебя внизу пристукнут, что я потом в деревне скажу?
— Выберемся отсюда, я тебе всю рожу разобью.
— Когда выберемся, там поглядим. Ты мне тоже надоел.
Оба нервничали, и пытались это скрыть друг от друга, но получалось плохо. Поняв это, они нервно расхохотались. Странно слышался человеческий смех в этом проклятом месте…
— Пойдем, Борода?
— Пожалуй.
И действительно — оставаться здесь было опасно — громоздящиеся трупы создали самую настоящую баррикаду, мешающую маневру.
Над ними еще одна пара Ревунов, истошно визжа, промелькнула на фоне неба. Аграв отвлекся, задрав голову вверх. Вагр как раз шарил рукой по земле, стараясь нащупать рукоять сабли, упавшей во время схватки с гигантом. В это время послышался визг, рычание и топот.
Когда из-за угла появился пятившийся спиной к флоридянам лемут, оба друга оказались не готовыми к скоротечной схватке.
Человек-крыса, отбивавшийся от кого-то обломком копья, оказался прижатым к лесорубам. Вагр все еще стоял на четвереньках, хотя пальцы уже нашарили рукоять сабли. Он не успел ничего предпринять, когда мутант, споткнувшись об него, полетел назад, прямо под ноги Аграва.
Тот коротким движением разрубил упавшему грудную клетку. Вагр начал подниматься, и тут на него наткнулся еще один лемут.
Это оказалась большая медведеподобная тварь из тех, что была хорошо знакома ему с детства, со времен перехода с севера.
С разгона зверь наскочил на клинок, не успев поднять для защиты свой топор.
За ним двигался еще один, успевший разобраться в происходящем. Вагр еще дергался, силясь освободить клинок из мертвого тела, когда идущий следом мутант пнул стоящий в проходе труп в спину.
Лесоруб повалился на землю, придавленный убитым врагом, а успешно освободивший проход лемут еще и пробежался по лежащему.
Аграв, не ожидавший столь стремительного натиска, отбил два сабельных выпада, когда мутант тыльной стороной свободной лапы нанес ему удар прямо по глазам.
Голова человека откинулась, клинок бессильно вильнул в сторону…
Рыжий в единый миг пережил всю свою жизнь, с которой приходилось расставаться…
Мелькнуло лицо мертвой возлюбленной…
В следующий миг лесоруб каким-то звериным чувством осознал, что остался в коридоре один.
Он открыл зажмуренные от боли и предчувствия верной смерти глаза и разглядел лишь желтую спину удаляющегося врага.
Аграв прошел на негнущихся вперед и помог Вагру подняться. Тот сказал, с омерзением отряхнувшись и вырывая из трупа саблю:
— Чуть не подохли. Надо выбираться из этой норы.
— Точно. Лемуты совсем обалдели, сами не знают, куда бежать, от любой тени шарахаются.
— Слоеный пирог из мутантов получается, — подытожил Вагр, силясь отдышаться. Аграв не понимающе на него уставился, а потом вдруг воскликнул:
— Слушай, а от кого отбивался вот этот? — лесоруб в сердцах пнул в бок самого первого лемута, перелетевшего через его голову.
— От следующего… Вот этого, кажется… Он в запальчивости сам на мою саблю напоролся.
— Бред. Они что же, сами с собой сражаются?
— Ну… Заметались в этих коридорах, места мало для бегства…
— Это крысам-то в норе места мало? Слушай, тебя опять головой о стену приложили?
Вагр помолчал, а Аграв вдруг спросил сам у себя:
— А этот, последний… со странной желтой шкурой… Чего он меня не убил?
— Рожи твоей рыжей да немытой испугался, не иначе.
— Ну уж нет. Тогда бы он с перепугу прибил бы меня и дальше побежал. А этот гад опустил оружие и рванул назад.
— Бывает, Рыжий, горячка боя…
— Конечно, горячка! Бежать назад, прямо на твою немытую рожу?! Она похуже моей смотрится! Да еще с черной бородой!
Друзья помолчали. Вагр задумчиво протянул, вновь теребя бороду:
— Значит, первый отбивался от двоих последующих… А тебя желтый не тронул, потому что…
— Почему, умник?
Закончить им не дали. В общем шумовом фоне возникла лакуна, и они услышали топот лап по крыше. Без слов оба прижались в бревенчатой стене, глядя вверх. А там промелькнул силуэт очередного Ревуна, в прыжке преодолевающего проход меж зданий. Мелькнувшее в воздухе копье ударило лемута в ногу, и он не долетел, повис на передних лапах прямо над лесорубами.