Братство Света
Шрифт:
— Итак, молодые люди, мы смыли грязь и кровь, давайте осмотрим ваши увечья.
— Доверься ему, рыжая душа, он же целитель, посмотри вот на метса. Синяка — как не бывало, — сказал Вагр, разглядев испуганное выражение лица товарища.
Аграв тут же инстинктивно отпрянул от старческих рук. Страх перед колдовством в его примитивной душе оказался сильнее доводов разума, хотя многочисленные глубокие и не очень порезы досаждали несказанно. Седобородый пожал плечами и подозвал Вагра:
— Иди сюда, сынок, ты кажешься мне более рассудительным.
Вагр спокойно подошел к нему, все так же продолжая вглядываться в черты лица. Старик осмотрел распоротую крысиными зубами руку, которая изрядно кровоточила, без сожаления смыл остатками воды из меха сукровицу и сдвинул края раны пальцами.
— Терпи. Сейчас станет немного легче.
Вагр дернулся, но пальцы старческой руки держали увечное предплечье на удивление сильно. Вдруг по конечности прокатилась волна тепла, словно она погрузилась в горячий источник, и боль стала уходить. Причем разом обрушилась боль от остальных многочисленных укусов, ударов, шишек и ссадин, полученных за день. Но и она постепенно утихла. Удивленный лесоруб слабо вскрикнул, садясь на землю. Старик устало опустился рядом. Изо рта его вылетали хорошо заметные в вечернем морозном воздухе клубы пара, словно он только что колол дрова.
— Стар я стал для таких нагрузок. Помню вот раньше…
Вагр неожиданно прервал его, пылко воскликнув:
— Да, я помню вас… Там, на берегах Желтого Ручья, к западу от Голубой Долины Смерти вы спасли нашу семью… Правда, не всех…
Старик задумчиво уставился на лесоруба, стараясь проникнуть взором под густую бороду. Тут усталое лицо его просветлело и покрылось от широкой улыбки трещинками морщин:
— Вспомнил! Да, тогда я был молод и полон сил, не то что сейчас.
Он протянул руку и безошибочно нащупал шрам на подбородке лесоруба. Вагр сказал, обращаясь к своему приятелю:
— Отец Вельд великий целитель и путешественник. Он самый настоящий эливенер.
— Кто-кто? — переспросили в один голос Рыбоед и Аграв. Старик вдруг осунулся, улыбка его угасла, и он еле слышно прошептал сам себе:
— Какой я после этого эливенер!
И добавил, уже громче:
— Что творится в остальной части форта? Где те несчастные, что напали на цитадель Нечистого?
Вагр все еще сидел, оглушенный воспоминаниями о переходе своего семейства на юг. Ответил Аграв:
— Мы не встретили ни одного. Похоже, они ушли, или собрались где-то в гавани, куда мы не совались. Зато все трупы аккуратно убраны…
— Это я вижу и слышу, — ворчливо прервал его названный Вельдом, указывая на тучу парящих над гаванью трупоедов. Он замолчал, задумавшись о чем-то, мучившем его с того момента, как старик увидел первого же дружественного людям лемута. Его раздумья нарушил Рыбоед, заглянувший внутрь застенка:
— Ужас! А я думал, вы все наврали, чтобы заставить меня таскать воду.
— А ты, дурачина, возьми остатки воды и отмой лицо вон того несчастного. Кажется, это твой дядька, пропавший полгода назад, — отозвался Аграв, указывая на спасенного флоридянина. Рыбоед заохал и тут же кинулся отмывать залитое кровью и до неузнаваемости перепачканное глиной лицо лежащего у стены мужчины.
— Мы передали старосте, чтобы он прислал людей — надо похоронить по-человечески погибших, — сказал Вагр, потирая проколотый костью бок, который продолжал болеть в то время, как остальные раны поутихли. Аграв откликнулся:
— Вот только вряд ли они рискнут соваться в крепость Нечистого под вечер. Скорее уж, дождутся утра. Знаю я наших.
Вагр снял со спины вещевой мешок, взятый им с поста на перекрестке, и достал нехитрую снедь.
— Поешьте, отец Вельд.
Тот обернулся, и посмотрел на угощение. Несмотря на то, что старик казался явно истощенным до последней крайности, он не притронулся к свежей печеной рыбе, удовлетворившись парой съедобных кореньев и перышками дикого лука, положенными в котомку, что называется, для отбития рыбного духа. Вагр хлопнул себя по лбу:
— Я болван! Совсем забыл — эливенеры ведь не едят мяса и рыбы. Надо было послать Рыбоеда в деревню за медом и лепешками.
— Ничего, все равно он бы не обернулся до темноты, — сказал Аграв, удивленный тем, что кто-то в мире не ест мяса. Для него таинственный старик сделался фигурой еще более загадочной. По правде сказать, этим он удивил лесоруба едва ли не больше, чем излечив метса от чудовищного кровоподтека.
— Вам, как я понимаю, кусок в горло не лезет? — старый эливенер с сожалением потряс опустевший мех. — Это правильно. Молодой организм, столько крови вокруг… Ничего, рыба не пропадет.
С этими словами он принялся чесать за ухом шевельнувшегося иир’ова.
— Конечно не пропадет! — воскликнул Рыбоед, и потянулся к снеди. Аграв немедленно заехал ему по уху. Старик вздрогнул так, словно удар пришелся по его лицу, и попросил:
— На сегодня — хватит насилия, я вас заклинаю Небесами!
Аграв угрюмо посматривал на растирающего покрасневшее ухо Рыбоеда, который давился невысказанными угрозами.
Вагр нарушил неловкое молчание:
— Похоже, отец Вельд, нам придется сегодня ночевать в этом гнезде Зла.
— Да, сын мой, мне не осилить пути до деревни, да и ваши силы не безграничны. Кроме того, раненым нужен уход, а мертвым — охрана. Ночные стервятники, ползающие, бегающие и летающие не оставят ничего для погребения, если мы удалимся.
— Ночевать здесь! — вскричал Рыбоед, затравленно оглядываясь вокруг. — Вы же обещали проводить меня назад!
— Заткнись! — Восклицание Вагра вновь заставило старика скривиться, как от боли. Он умоляюще покачал головой.