Братство тёрна. Гончая для сыщика
Шрифт:
Ирр вздохнула и указала на овощи, тогда женщина взяла нож и ловко разрезала куски на более мелкие. И также по часам обозначила время, когда их нужно будет добавить к бульону. Затем вытащила из шкафчика специи и расставила их по столу.
И эта та самая женщина, которая должна была научить ее готовить? Да она даже хуже, чем квартирная хозяйка Ирр, которая постоянно кричала и норовила стукнуть по пальцам.
Но даже при таком молчаливом присутствии дело с готовкой пошло на лад. Это оказалось настоящим чудом: обычные продукты постепенно превращались в нечто особенное, которое еще и восхитительно пахло.
Когда
Открыть? Но Ирр ведь не дома. И что она скажет гостям? А вдруг это кто-то из родственников Хавьера? Как тогда объясняться с ними? Вряд ли те обрадуются тому, что дон Александр решил ввести в семью вержа.
Звонок повторился и молчаливая женщина все же уверенно подошла к двери и открыла ее, впуская в квартиру свогора Веласкеса в сопровождении еще пары стражей порядка, одетых в гражданское. Но особенный, “полицейский” запах, сложенный из дыма, пороха, бумаги, чернил и тюремной пищи, выправка и цепкие взгляды выдали их сразу же.
— Свогор Сото рассказал о вашем плохом самочувствии, но особому управлению очень срочно потребовались услуги внештатного следопыта.
Его губы растянулись в усмешке, а на протянутой бумаге был напечатан приказ отправить всех гончих для обыска катакомб, отдельной графой шла Ирина Вега, внештатный консультант.
— Вы дадите мне несколько минут собраться? — спросила Ирр, но ее уже оттеснила женщина в платке и внезапно громко произнесла.
— Невеста свогора Сото не выйдет из дома в неподобающем виде! — после вытолкала мужчин, захлопнула дверь перед носом Веласкеса и кивнула на дверь спальни Ирр. — И раньше, чем через полчаса не показывайся. Эти мужланы не имеют ни малейшего уважения к тебе, поэтому и ответного уважения не заслуживают.
На этом лимит слов у женщины закончился, поэтому она развернулась и ушла на кухню, доваривать суп. А Ирр сама хотела его закончить, чтобы вечером угостить Хавьера, но снова придется таскаться по катакомбам и изображать следопыта. Нет, в оставленных на земле отпечатках Ирр тоже разбиралась, но только как дополнение к своему острому нюху. Вот он полностью менял картину мира, создавал в ней дополнительное измерение, совсем иное, чем то, что рисовали глаза или уши.
Но наглому Веласкесу придется довольствоваться тем, что Ирр может делать в человеческом облике.
Пока она выбирала одно из купленных Хавьером платьев, женщина в платке закончила возиться на кухне и замерла возле двери с крайне решительным видом. И когда Ирр все же вышла наружу, последовала за ней.
— А вы еще кто? — налетел на нее Веласкес.
— Роза Гримо, компаньонка доньи Ирины. Или вы думали, что я отпущу незамужнюю девушку с толпой незнакомых мужчин?
Странно, но никто так и не подумал ей возразить, как будто все внештатные консультанты особого управления приходили на работу вместе с компаньонками, да еще такими странными. Ирр тоже не стала спорить: она вздернула нос повыше и уверенно пошла вниз по ступеням, проигнорировав все подставленные ей локти. Роза шагала следом, и если глянуть на ее лицо, то казалось, что сопровождает она не меньше, чем саму императрицу.
На улице же Веласкес недолго помялся возле фургона, в котором уже собрались остальные гончие, скосился на Розу и все же поймал для них такси. Но назвал адрес не особого управления, а пересечение двух улиц где-то на окраине Первой линии. Роза позволила ему открыть для себя дверь, но не влезла в салон, пока другой следователь не усадил туда Ирр. Также она не возражала, когда Веласкес оплатил проезд, но и общением его не удостоила. Но с такой важной доньей и говорить-то страшно, поэтому Ирр по привычке уставилась за окно. Жаль, что это не машина Хавьера и нельзя сбросить туфли.
До места они добрались быстро, лишь ненамного опередив сотрудников особого управления. Роза, как и положено донье, сидела на месте и ждала, пока ей не откроют дверь. И снова подсуетился Веласкес, жадно разглядывая женщину с экзотической внешностью и взглядом таким тяжелым, что хотелось бежать куда подальше.
На счастье Ирр ей помог выйти другой свогор, тоже, наверняка, восхищенный внешностью невесты следователя Сото и ее компаньонки, но не позволивший себе неловких комплиментов.
Тем временем из фургона выпустили сразу полтора десятка гончих, в разной степени похожих на человека. Двое — так и не отличишь от обычных свогоров, у остальных частые превращения уже начали накладывать свой отпечаток. Были и теры, окончательно утратившие разум и второй облик, они передвигались на четырех лапах и зыркали красными глазами, когда на них натягивали намордники. На каждую из гончих приходилось несколько обычных людей, готовых задержать преступника или же направить бестолкового вержа или тера.
— Ну, свогор следопыт, — почти серьезно проговорил Веласкес, — каков будет ваш план розыскных мероприятий.
— Думаю, — Ирр заговорила, и все гончие разом повернулись на голос. А двое самцов-теров натянули поводки и встали так, чтобы загородить ее от Веласкеса. — Нам надо спуститься в катакомбы, а там…
Раньше, чем она успела закончить, гончие-люди, девушка и парень, сдвинули ближайший люк и замерли рядом с ним, готовые спуститься вниз по первому же приказу. И не от Веласкеса.
Ирр чувствовала, что от нее словно бы оторвали часть, соткали из нее нити и перебросили их на других гончих. Стоит только потянуть — и те сразу же исполнят любой ее приказ, даже умрут, если потребуется. Раньше она никогда такого не чувствовала. Мэг, пока умела разговаривать, всегда была главной. Часто ругала Ирр или учила жизни, точно как самая настоящая старшая сестра. Хотя уже тогда Ирр знала, что Свогор Браво купил ее из-за Мэг, просто хотел сберечь хотя бы одну гончую, раз уж другая на его глазах теряла человеческий облик.
— Вы должны искать особый запах, — Ирр говорила и чувствовала странную силу в своем голосе. Ту, которая придает словам вес полноценного приказа. — От него горят ноздри и щиплет в носу, возможно, это будет самый неприятный запах из всех, что вам попадались, но нужно будет пройти по нему до самого конца.
Гончие, как одна, разделись, сменили облик и спустились вниз, чтобы разбежаться по разным ответвлениям катакомб, а Веласкес снял шляпу, вытаращил глаза и отправил несколько своих подчиненных в погоню за гончими. Мужчины кричали, звали гончих, пытались догнать их и нацепить поводки.