Братство волка
Шрифт:
– Я должен продолжить поиски, дорогая моя. Я дал слово Тома.
Девушка потерлась носом о шею Грегуара.
– А я думала, – тихо сказала она, – что вы вернулись за мной…
Не успела она договорить; как дом наполнился ужасным рычанием и криками боли, и трудно было сказать, принадлежат ли они животному или человеку. Услышав эти вопли, Марианна и Грегуар инстинктивно прильнули друг к другу. Из соседней комнаты выбежала смертельно бледная Жанна, прижимая к груди орущего ребенка.
Демонический рык доносился из-под пола; он словно перекатывался из одного места в другое, приподнимая пол и все время усиливаясь. Затем раздались мощные удары, отчего задрожали и запрыгали деревянные доски, разбиваемые в щепки невероятной силой, которую, казалось, копили долгие годы. Из-под земли била такая гигантская мощь, что весь дом
Грегуар громко закричал. Он хотел привлечь внимание кормилицы, которая склонилась над дырой в полу, но потом решил не ждать и, резко вскочив, увлек за собой Марианну, схватил за шиворот Жанну и потащил обеих женщин в соседнюю комнату. Все происходило настолько быстро, что Грегуар едва ли заметил, как исказились от ужаса и страха их лица. Ошеломленный происходящим, он снова и снова кричал им, чтобы они спасались и прятались. Крик мужчины в подвале превратился в вой и вскоре оборвался глухими тяжелыми ударами, после чего последовал предсмертный хрип. Внезапно пол словно взорвался, как будто снизу его толкала ужасная сила. Доски разлетелись в разные стороны, и в комнату ворвался Зверь.
Огромный и бесформенный, с взъерошенной шерстью, напоминающей шипы, он был перепачкан кровью и какой-то непонятной жидкостью. В его открытой черной пасти белели острые клыки, а покрасневшие глаза горели яростью. Из горла монстра вырвался клокочущий рык, наполнивший всю комнату, и он бросился к людям.
Грегуар более не размышлял. Преодолев страх, сковавший его тело, когда раздалось первое рычание и начались невероятной силы толчки, он стал действовать. Правда, его действия были неосознанными. Он не мог сказать, как в его руках оказались вилы, стоящие возле очага, которых он ранее не замечал, как не обращал внимания и на прочую кухонную утварь. Но он просто схватил наугад то, До чего мог дотянуться, и, размахнувшись, воткнул зубья в спину монстра, так что задрожало древко. Грегуар явственно почувствовал отдачу, оттого что вилы уперлись в металл, и изумился, увидев вырвавшийся сноп искр. Он изо всех сил вновь замахнулся вилами и зажмурился ощущая смрадное дыхание Зверя. Когда он открыл глаза на него обрушился удар в грудь такой силы, что он отлетел назад и врезался в кухонный шкаф, загремев горшками. Оглушенный грохотом бьющейся посуды и обломками мебели, чувствуя острую боль в спине, Грегуар решил, что раздробил себе позвоночник.
В этот момент Зверь перевернулся и вскочил на лапы не обращая внимания на все еще торчащие в его спине вилы. Он увидел Марианну, которая стояла, прижавшись к двери, ведущей в соседнюю комнату, и направился к ней. Зверь остановился в шаге от нее, а затем бросился на девушку… Грегуар видел поднятые руки Марианны, которая пыталась защитить себя, и короткие когтистые лапы, медленно опустившиеся на нее… В расширенных глазах парализованной, скорчившейся от страха девушки вместе с ужасом читалось непонимание, а Зверь шумно дышал, приблизив к ней свою жуткую, с торчащими клыками морду… В этом таинственном существе были, казалось, собраны признаки множества животных, чтобы породить ужасного монстра. Марианна отвела от него взгляд и посмотрела на Грегуара полными страха глазами.
В его спине пульсировала острая боль, но шевалье встретил ее почти с радостью. Значит, он все еще мог шевелиться! Когда Грегуар выбирался из-под обломков шкафа, Зверь обернулся на шум и увидел, как он, поднявшись на ноги, потирал ушибленную спину. В тот же миг Зверь превратился в нечеткую массу, освещенную мерцающим, растворяющимся в дыму пламенем единственной свечи, которая каким-то чудом не погасла в этой суматохе.
Снова отчаянно залаяли собаки. В дверь заколотили, она распахнулась, и в дом ворвалась толпа крестьян, некоторые из которых подбежали к Грегуару, вооруженные вилами и обитыми железом палками. Они держали в руках факелы, и в ярком освещении стало видно, как они бегают по комнате, а собаки, рыча и неистово лая, путаются у них под ногами. Грегуар пришел в себя. Зверь напрягся, прыгнул в дыру, проломленную в полу, и с шумом исчез. Еще долго было слышно, как он, громыхая, бежит по улице. Затем наступила тишина, и можно было различить, как фыркают лошади, разбуженные внезапным нападением.
Зверь нырнул в заросли кустарника и понесся по высокой траве, не обращая внимания на раны, полученные во время схватки. Когда
Глава 14
В конце апреля Зверя видели в Прюньере, где он оставил на земле кровавые следы, на следующий день – в Сервиретте, а днем позже – в Лорсьере, который находится от этих мест на расстоянии около десяти лье. Под стогом сена там нашли мальчика с разорванным горлом. Не прошло и суток, как Зверь задрал еще двух детей-пастушков из Марсийака, которым удалось спасти жизни своих коров, но не удалось спастись самим. Они отвлекли Зверя и не подпускали его к деревне до тех пор, пока люди с ближайшей фермы не пришли им на помощь. В конце месяца Зверь убил еще двух человек, на этот раз снова в Маржериде. Его жертвами стали дети, которые работали на соседних полях и на мельнице.
Парижские газеты, а также те, которые выходили в Лангедоке, не хотели видеть взаимосвязи между страшными событиями, происходившими так же часто, как и раньше. Эта весна была странной. Тепло пришло ненадолго, и жаркий воздух, предвещающий «адский» сезон, вскоре сменился порывами холодного ветра. Весна была изменчивой: она то наступала, то отступала, то вдруг ударяла морозами, а то внезапно разражалась ливнями, после которых по утрам текли ручьи. Она была полна беззаботных дней и тревожных вечеров. Однажды утром распустились почки, но деревья, казалось, осторожничали и не спешили покрываться листвой. То же самое можно было сказать о небе и земле, а также о настроении людей: все пребывало в состоянии между жарой и холодом, горячностью и ощущением безнадежности.
В газетах также не прозвучало ни слова о том, что произошло ночью в одном из домов в Гарефу, где жили Пьер и Жанна Рульер. Почему-то никто из репортеров не пожелал сообщить ни об этой ужасной смерти в винном подвале, куда хозяин спустился, чтобы налить кувшин вина, ни о самом Звере, который напал на человека в его собственном доме.И даже кюре из соседней деревни не сделал письменного заключения о страшном событии в Гарефу. Те же, кому пришлось давать какие-то показания, либо говорили об этом вполголоса, либо боязливо помалкивали, потому что молчать и делать вид, что ослеп, стало еще одним средством защиты для несчастных людей. Кроме того, многие жители деревни хранили молчание по просьбе шевалье, который приехал на тайную встречу с дочерью графа де Моранжьяс…
Однако иногда слухи просачивались, распространяясь повсюду, подобно микробам, и разрастаясь, словно сорная трава.
Болтали, что Зверь якобы ждал возвращения Грегуара де Фронсака. Ходила также молва, что шевалье со своим спутником из Нового Света однажды должны были встретиться со Зверем в смертельной схватке. В схватке, из которой живым выйдет только победитель.
Много странных сплетен появилось о Звере, шевалье и его смуглолицем товарище накануне их приезда в Жеводан. Говорили, что Зверь подготовил возвращение этих мужчин путем какой-то магии, в то время как они собирались отправиться в Африку. Этот монстр не дал шевалье ни минуты на передышку, ожидая его появления в злосчастном доме кормилицы, где тот нашел Марианну Де Моранжьяс, ради которой (более чем ради Зверя) он вернулся. Сплетничали, что Зверь будто бы выследил шевалье, поскольку знал, что тот обязательно приедет, и рассчитывал, что напасть на него в крестьянском домишке будет легче, чем если бы Фронсак находился в стенах замка маркиза д'Апше, у которого он снова собирался гостить.