Братья Львиное Сердце [перевод Б.Ерхова ]

Линдгрен Астрид

Прямо передо мной змеилась, уходя вверх, горная тропа. Луна сияла мягко и ясно, было светло, как днем, я видел все–хоть с этим мне повезло! Иначе бы я погиб. Здесь везде громоздились страшные обрывы и пропасти, такая жуть и такая красота, что дух захватывало. Я скакал как во сне, да и весь этот пейзаж под луной мог только присниться — В прекрасном и диком сне, думал я и сказал Фьялару:

— Ты не знаешь случайно, кому это снится? Кому угодно, но только не мне. Мне и во сне не придумать такой неестественной красоты и такой жути, нет, не мне это снится, а кому–то другому!

Я устал, хотел спать и с трудом держался в седле. Где–то нужно было заночевать все равно.

— И лучше всего там, где нет волков, — сказал я Фьялару, а он, думаю, со мной согласился.

Кто, интересно, первым проложил тропу между долинами Нангиялы? Кто выдумал этот путь через горы? И так ли уж обязательно, чтобы он вился по узким карнизам над ужасны ми обрывами? Я знал: сделай Фьялар хоть один неверный шаг, и мы полетим вниз, а после во веки вечные никто не узнает, что сталось с Карлом Львиное Сердце и его конем.

Горы становились все круче и круче. Теперь я не осмеливался смотреть по сторонам, уж если нам суждено сорваться в пропасть, лучше в нее не глядеть.

Но Фьялар не сделал того неверного шага. Он справился со всем, и когда я наконец посмел оглядеться, то увидел не большую поросшую травой площадку среди скал. По одну ее сторону вверх уходила гора, по другую была пропасть.

— Что, Фьялар, может, тут мы остановимся? Здесь нас волки не достанут.

Нет, тут они нас точно не достали бы. Ни один волк не мог слезть с высокой и крутой горы. И никакой волк не мог вскарабкаться снизу по отвесным и острым скалам. Если оп и мог попасть сюда, этот волк, то только тем же путем, что и мы, — вдоль обрывов по узкой ненадежной тропе. А волки не настолько хитры, уговаривал я себя.

Я сделал здесь еще одно приятное открытие – глубокую, уходящую в гору расселину. Скорее даже пещеру с на стоящим потолком–скалой, упавшей в расселину сверху. Здесь я мог спокойно поспать, имея что–то вроде крыши над головой. Кто–то отдыхал на площадке до нас. Я нашел золу от костра. И хотел было разжечь свой. Но сил у меня уже не было. Мне хотелось только спать. Поэтому я взял Фьялара за уздечку и отвел в пещеру. Она оказалась глубокой и простор ной, И Я сказал ему:

— Смотри, здесь нашлось бы место для пятнадцати таких, как ты!

В ответ Фьялар тихо заржал. Наверное, он заскучал по своему стойлу. Я попросил у него прощения за то, что втянул во все передряги, дал овса, похлопал по боку и еще раз пожелал спокойной ночи. А после забился в самый темный угол, завернулся в одеяло и камнем провалился в сон – даже не успел испугаться.

Не знаю, долго ли я спал, как вдруг проснулся – сна ни в одном глазу. Снаружи доносились голоса и конское ржание.

Этого было довольно. Огромный дикий страх опять навалился на меня. Ведь те люди, разговаривавшие снаружи, могли быть хуже волков.

— Пусти коней в пещеру, здесь и так мало места!
– услышал я, и тут же ко мне, цокая копытами, вбежали две лошади. Они заржали, почуяв Фьялара, и Фьялар заржал им в ответ, но потом они замолчали, наверное, подружились в темноте. А те, снаружи, видно, не услышали, что ржал чужой конь, и продолжали разговаривать.

Зачем они сюда приехали? Кто они? Что им нужно ночью высоко в горах? Я должен был это узнать, хотя умирал от страха и хотел бы оказаться отсюда за тысячу миль. Но хотел или не хотел, а лежал–то здесь, в пещере. И рядом разговаривали люди, может, друзья, а может, враги, и поэтому мне обязательно следовало выяснить, кто они, как бы я ни боялся. Я лег на живот и пополз. К голосам снаружи. Луна на небе стояла как раз против входа в пещеру, и широкая полоса света падала далеко вглубь, но я все время держался в тени сбоку от нее и, извиваясь, тихо–тихо подползал к незнакомцам.

Они сидели в лунном сиянии и поддерживали огонь в костре. Двое, с грубыми лицами и в черных шлемах. Я впервые видел воинов Тенгила, но знал, кто передо мной, и ни в чем не сомневался! Я знал, эти двое — из тех жестоких негодяев, что пришли с Тенгилом разорять зеленые долины Нангиялы. Нет, им попадаться не стоило, уж лучше волки!

Воины говорили тихо, но я в моей черной тени лежал со всем близко и слышал каждое слово. Они определенно злились на кого–то, потому что один сказал:

— Я ему уши отрежу, если он не явится вовремя и сегодня. Другой поддержал:

— Пора его проучить. Ночь за ночью мы сидим здесь, ждем, а какая в конце концов от него польза? Он стреляет голубей, что ж, великолепно, но Тенгилу нужно больше. Давно пора посадить Софию в пещеру Катлы, и если мужик не справляется с делом, тем хуже для него!

Я понял, о ком они говорили и кого ждали — Хуберта! Успокойтесь, подумалось мне. Подождите немножко! Он обязательно приедет, вот только обдерет волка и приедет! Он покажется вон из–за той скалы, ваш прислужник, обещавший выдать Софию!

Я сгорал от стыда. Я стыдился, что в Вишневой долине жил предатель. И все–таки мне не терпелось посмотреть на него, как он явится сюда, ну да, посмотреть, хотя бы для того только, чтобы получить верные доказательства. Ведь одно дело–подозревать, и совсем другое – знать наверняка, что бы потом с чистой совестью сказать Софии: «Кстати, насчет Хуберта. Нужно отделаться от него! Иначе всем конец – и тебе, и нам, и всей Вишневой долине!»

Как все–таки ужасно ждать чего–то по–настоящему ужасного. Ведь предатель–это что–то ужасное. Я лежал словно в оцепенении и почти перестал бояться этих двоих у костра оттого только, что ждал еще более страшного — что увижу предателя, выезжающего на коне вон оттуда, где тропа огибает скалу. Я страшился и все–таки смотрел, смотрел до рези в глазах на то место, где, как я знал, — он должен был по явиться.

Воины у костра смотрели в ту же сторону. И они знали, откуда он приедет. Но никто из нас не знал к о г д а.

Мы ждали. Они ждали у костра, а я, лежа на животе, ждал в тени. Луна успела переместиться от входа в пещеру, но время, казалось, не двигалось. Ничего не происходило, мы только ждали. Ждали. Я едва не вскочил и не закричал, чтобы положить этому конец, ведь все как будто ждало–луна и горы вокруг, казалось, вся страшная лунная ночь затаила дыхание и ждала предателя.