Братья по крови
Шрифт:
Катон натянуто отсалютовал, вслед за чем развернул коня и галопом поскакал обратно в лагерь. К тому времени как он возвратился к Макрону, Четырнадцатый легион поравнялся с первой линией обороны, и там завязался бой. Макрон встретил друга встревоженным взглядом:
– Я так понимаю, верховный голосу рассудка не внял?
Катон покачал головой.
– Все равно надо было попытаться.
– Конечно надо, – грустно улыбнулся Макрон. – И ты его, понятное дело, разозлил.
– Безусловно.
Больше сказать было нечего, и оба вернулись вниманием к холму. Бой был жестоким; кое-кто из самых отчаянных варваров наскакивал
– На этот раз дело продвигается лучше, – отметил Макрон.
– Погоди радоваться, – рассудил Катон. – Им еще нужно одолеть склон и пробраться по грязи. И к тому же погляди, – Катон указал в сторону вершины холма.
Солнечная интерлюдия, судя по всему, близилась к концу. С запада наползали лиловые тучи, грозящие возобновлением дождя. К тому времени как воины варваров добрались до второй линии баррикад, уже начало накрапывать. Катон увидел, что ряды противника заметно поредели, и вожди сейчас стягивают людей с флангов, чтобы воспрепятствовать продвижению римлян вверх по склону. Было видно, как с каменистых склонов и утесов, обступающих поле боя, стягиваются небольшие отряды варваров, призванные перекрыть единственный проходимый маршрут по холму.
В ту минуту, когда мрачные облака закрыли собою солнце, притупив блеск доспехов, передовые ряды Четырнадцатого осыпал свежий град камней и стрел. Тонкая взвесь дождя, сеясь по склону, укрыла врага, а момент спустя легионеры достигли того места на склоне, где терялась опора и начиналась вязкая грязь. Тем не менее солдаты упорно шли, пробираясь наверх к поджидающим их бриттам. Сомнений у Катона не было: эта атака провалится точно так же, как и предыдущая. Для безусловного обеспечения отпора Каратак собрал за баррикадой все свое воинство. При таком раскладе Остория ждало поражение, его изможденных людей – верная гибель, ну а когда весть о победе Каратака разнесется по провинции, каждый варвар, носящий в сердце ненависть к Риму, бурно возрадуется. Многих это подтолкнет взяться за оружие, а те из племен, что покуда держат нейтралитет, наконец сомкнутся с Каратаком узами союзничества. Последствия, что и говорить, удручающие.
Катон лихорадочно соображал, внимательно изучая место сражения. А затем он увидел едва заметную тропу слева, за обступающими поле боя каменными выступами. Префект почувствовал, как ускорился пульс, пока в голове складывался план. Скоропалительный, под стать обстоятельствам, он безусловно противоречил и здравому смыслу, и служебному долгу подчиняться приказам. Цена неудачи – неминуемая смерть. Если удастся уцелеть, то его, как префекта, скорее всего, разжалуют и с позором прогонят из армии. Впрочем, ни один из этих раскладов несравним со скорым поражением войск Остория. Если оно случится, то ни ему, ни его людям все равно не жить. Враг не пощадит.
Катон обернулся к Макрону и посмотрел на него взглядом, полным отважной решимости:
– Срочно строй людей за южными воротами лагеря. Мне нужны Кровавые Вороны в полном снаряжении.
Макрон уставился в замешательстве:
– Катон, ты что такое творишь?
– Сейчас –
– Ваш приказ, господин префект, – стеречь лагерь.
– Макрон, я распоряжаюсь от своего имени. Нельзя терять ни минуты. Доверься мне и делай то, что я говорю.
Ветеран, потерев свой щетинистый подбородок, кивнул.
– Ладно, дурила. О боги, берегите нас!
Он заспешил к лестнице, и через некоторое время Катон услышал командный рев, которым Макрон отдавал приказы офицерам, чтобы те строили своих солдат. Напоследок Катон еще раз оглянулся на холм. Четырнадцатый находился не более чем в полутора сотнях шагов от верхних укреплений. Ливень хлестал вовсю. На исход битвы еще можно было повлиять, но время шло на минуты. Отпустив перила, Катон помчался с башни, а оттуда, во весь дух, – к своему коню.
Две когорты сопровождения уже выстроились снаружи лагеря под шипящими дождевыми струями. На многих лицах читалось взволнованное любопытство. Солдат было всего двести с небольшим – в обрез, с учетом задуманной задачи, но все как один закаленные в битвах ветераны: уж если кто и способен изменить судьбу сражения, так это именно они.
Катон, набрав в грудь воздуха, прокричал через шум дождя:
– Времени на разъяснения нет! Мы выходим в бой, и нельзя терять ни минуты! Что от вас требуется, узнаете, когда мы выйдем на позицию! Прошу об одном: когда настанет время, сражайтесь как демоны! Вторая Фракийская, Четвертая когорта Четырнадцатого, в наступление!
Катон повернул коня и погнал его быстрым шагом, уводя людей от лагеря. По правую руку впереди возвышался холм, где все еще стояла кучка гражданских, в растерянности и отчаянии наблюдая за борьбой на противоположной стороне реки. Своих людей – конницу и две неполные центурии легионеров под началом Макрона – Катон быстро повел вокруг подножия холма и далее за негустой полосой деревьев, тянущейся вдоль речного берега. Сквозь древесные стволы различалось неспешное течение рябой от дождя воды. На этом участке река была существенно глубже; мелководьем, похоже, и не пахло. Катон помнил, что накануне битвы на совещании у Остория были отмечены несколько мест на реке, непригодных для массовой переправы. Оставалось уповать, что подступы к реке не охраняются, ведь от этого зависел успех замысла. Если бы неприятель не был созван в помощь к основным силам, направленным на отражение второй атаки римлян, то план Катона, безусловно, провалился бы. Даже при успешном одолении переправы потери оказались бы чрезмерными для воплощения этой отчаянной затеи. По ту сторону на некотором расстоянии от берега недобро возвышались серые скальные выступы.
Небольшая колонна спешным порядком миновала скалы, и вот за деревьями открылась узкая дорожка, ведущая к броду, который здесь все-таки был, – отмель с бурунами, пенящимися вокруг разбросанных по дну валунов. Катон, в предостережении подняв руку, перекинул ногу через луку седла и соскочил на землю.
– Ты чего? – поспевая к другу, спросил запыхавшийся Макрон.
– Нужно узнать, свободен ли путь. Все оставайтесь здесь. Как только я подам команду, вели людям переходить реку без промедлений.