Братья по оружию
Шрифт:
– Сэр Найджел? – робко спросила женщина в темноту.
Ответа не было. Китиара поняла, что больше помощи от призрака не дождётся; похороненный в гробнице столетия назад, он нашёл способ выполнить клятву и защитил яйца. Воительница пожалела лишь, что дух Соламнийского Рыцаря только в процессе защиты своего сокровища не прикончил дракона.
Китиара вернулась под скальный выступ и выкопала из-под мелких обломков полузасыпанный меч; кинжал всё ещё оставался при ней. «У Иммолатуса на вооружении вся смертельная мощь магии, – сказала воительница себе. – Но сейчас ой снова в человеческой форме и идёт повернувшись спиной. На этот раз сам, без иллюзий…» Китиара погладила лезвие кинжала, выплюнула песок изо рта и двинулась лёгким шагом догонять дракона.
17
Смешав ряды, солдаты ломились сквозь ворота города вслед за беспрепятственно прошедшим тараном. Очутившись внутри, временно в безопасности, они лихорадочно переводили дыхание, опалённые гневом, словно чаркой «гномьей водки». Почти все видели, как начали падать бегущие в последних шеренгах, сражённые стрелами с черным оперением. Многие передовые отряды разворачивались и перестраивались, стремясь снова кинуться в бой, отомстить за павших. Командиры срывали голос, удерживая солдат и наводя порядок в шеренгах под молчаливыми взглядами жителей Безнадёжности.
Горожанам объявили, что в этих закованных в броню солдатах – спасение, но пока наёмники внушали им лишь страх и опасение. Лорд-мэр вспомнил старую поговорку «Лучше видеть кендера перед собой, чем прогнать и расстаться с кошельком». Сейчас он уже жалел, что согласился принять в город этих наёмников с холодными глазами, которые поклялись страшно отомстить за предательство.
– Запирай ворота! – кричал барон, сидевший на бешено крутящейся лошади, фыркающей и раздувающей ноздри.
– Тащите фургоны, лучники – на стены! – вторил ему Моргон. – Ублюдки приближаются!
Он подбежал к барону и бесстрашно схватил жеребца под уздцы.
– Ты видел, что они сделали? – проорал Лэнгтри. – Они стреляли нам в спину! Клянусь небесами, я найду Холоса и вырежу ему печень! Хотя лучше её сожрать с картошкой и луком!
– Да, барон, я все видел. – Моргон успокаивающе похлопывал по шее жеребца. – Ты был во всём прав, а я – нет, охотно признаю это…
– Вот только не надейся, что я когда-нибудь забуду это! Ха-ха-ха! – Барон зашёлся своим безумным смехом, не замечая вытянувшихся лиц горожан на стенах. – Клянусь Кири-Джолитом, – добавил он после, оглядываясь на своё войско и видя вокруг перекошенные лица, жаждущие крови, – мои солдаты сейчас потеряют рассудок! Я хочу, чтобы порядок был немедленно восстановлен, командующий Моргон!
Штурмовой отряд был ответствен за то, чтобы вовремя распахнуть ворота, расчистив их от баррикад. Звук первого удара тарана был сигналом. Пропустив всех, они дали несколько залпов в сторону армии Холоса и организованно отступили, замерев стройными рядами в ожидании дальнейших команд.
– Запирай! – проревел мастер Сенедж, услышав команду барона. – Не дайте нашим парням вырваться обратно и натворить дел!
Штурмовой отряд повиновался, как единый организм. Половина принялась запирать ворота, остальные заняли оборонительный строй, закрывшись щитами и молотя тупыми концами копий по обезумевшим от предательства товарищам.
– Маджере, встань там! – крикнула сержант Немисс, показывая на середину улицы, где напор людской массы был особенно силён. – Не позволяй никому выйти!
– Да, сержант! – Карамон занял указанное место, презрительно повернувшись к медленно закрывающимся створкам спиной и не обращая внимания на прилетающие оттуда вражеские стрелы. Силач набычился и выставил вперёд щит, отшвыривая людей назад, особо ретивых награждая пинками. Чувствительные тумаки Карамона быстро охлаждали буйные головы.
Ворота захлопнулись.
Армия Холоса сделала паузу, оценивая новые обстоятельства и перестраиваясь.
– Что дальше, барон? – спросил Моргон.
– Ну, теперь все в руках Холоса, – пожал плечами Лэнгтри. – Что бы ты сделал на его месте, Моргон?
– Я бы отвёл отряды назад и начал глухую осаду города, пока мы все тут не передохнем от голода.
– Прекрасный план, командующий, – произнёс барон. – А что сделает Холос?
– Думаю, он ещё более безумен, чем виверна в течке, поэтому пойдёт на штурм немедленно. Бросит в бой все силы, стремясь прорваться внутрь и устроить большую резню.
– Я тоже так думаю. Пойду, гляну на них со стены. Построй отряды колонной, на все у тебя десять минут, и не больше!
Моргон унёсся прочь, выкрикивая приказы командирам. Через пять минут уже вовсю ревели горны, били барабаны, сержанты, брызгая слюной, подгоняли замешкавшихся.
– Фургоны подтащены, заваливать ворота наглухо? – спросил у командующего подбежавший Сенедж.
Моргон поглядел на стену, где Лэнгтри советовался с лорд-мэром и командирами стражи:
– Не надо, мастер, мне кажется, я знаю, что задумал барон. Хотя держи их наготове…
Во время всей суеты боя Рейстлин искал Хоркина. Старый маг никак не попадался на глаза, а когда юноша узнал о потерях в задних рядах, то всерьёз обеспокоился. Ворота захлопнулись, и Рейстлин подумал о том, что «дорогая Луни» забыла старого собутыльника. Но внезапно он увидел, как маг вывернул из-за фургона, таща на себе раненого солдата, из ноги которого торчала стрела. Воина била дрожь, он не мог наступить на больную ногу, не издав мучительного крика.
– Рад видеть тебя, мастер! – искренне воскликнул Рейстлин. До настоящего момента он и не подозревал, как дорог ему грубый и ворчливый Хоркин. Юноша подскочил с другой стороны и помог тащить раненого. Вдвоём они отнесли солдата в тень деревьев, где смогли временно уложить. – Я уж думал найти тебя среди павших, мастер. Что случилось на поле боя?
– Предательство, Красный, – мрачно пробормотал Хоркин, оглядываясь на ворота. – Предательство и убийство. Нас предали, но почему и зачем… Не спрашивай меня, я не знаю… – Боевой маг вгляделся в лицо Рейстлина. – Мне кажется, ты знаешь больше, чем я. Барон сказал, что ты сопровождал его в дом лорд-мэра и оказался весьма полезным.
– Я пожелал спокойной ночи одной пожилой паре, которая мучилась от бессонницы, – сухо бросил Рейстлин. – Это и была вся мера доверия, отведённая мне. Так что я знаю не больше твоего.