Братья по разуму
Шрифт:
– Я тебя что, прошу ее сдать? – отмахнулся Королев. – Тебе сказали добыть хотя бы снимок. А ты приволок живую вещь. Целых две. Ну и зажал одну. Бывает.
– Ты только с ней поосторожней, – попросил Дядя. – Это все-таки не игрушка, а штуковина неустановленного происхождения. Ты ею что, от похмелья лечишься? С перепоя под язык?
– Под подушку кладу, – сказал Игорь хмуро. Кляксу, сгусток теплой и дружелюбной темноты размером с шарик для пинг-понга, он добыл при таких печальных обстоятельствах, что шутить на эту тему не хотелось. Спецотдел охотился за кляксой несколько лет кряду и нашел
– Ладно, – вздохнул Игорь. С кляксой его здорово поддели. – Взяли вы меня за ошейник, ничего не скажешь.
– Ты работай с ней, работай, – сказал Дядя. – Только Москву не взорви. Считай, я дал санкцию. Научники все равно со своей так и не смогли разобраться.
– Научники вряд ли ее поймут. Скорее она у них взорвется, чем у меня. Я ее люблю, ей со мной комфортно. С кляксой вообще не ученые должны разбираться. Точнее, не нормальные ученые, а… Не знаю кто. Экстрасенсы, может быть.
– Не ты первый до этого додумался. Мы как раз собираемся ввести биоэнерготехнолога в их группу. Ты полагаешь, она живая? В смысле – разумная?
– Мне все кажется, что да. Примерно на уровне собаки. Но я к ней слишком привязан. Скорее это самообман.
– Поживем – увидим. Так ты, я понимаю, согласен? – прищурился Дядя.
– Я не хочу ждать от вас прямого конкретного приказа. Считайте, что оказанное мне доверие оценил и с любезной просьбой милостиво согласился. А про шантаж забудем.
– Подставляться не надо, – посоветовал Королев. – Осторожнее надо быть. Думать надо головой. Не создавать для шантажа поводов.
– Да ладно! – бросил ему Дядя. – Сколько раз мы с тобой подставлялись, я уж умолчу. За давностью лет. А он бы и так согласился.
– Я бы согласился, – кивнул Игорь. – У меня ведь нет какой-то веской причины для отказа. Кроме страха разве что. Я все-таки не оперативник, я аналитик. И в спортзал не хожу.
Дядя хмыкнул.
– Сабуров на тебя стучалку написал, – сказал он. – Вчера, прямо сразу после того, как ты с ним в вестибюле поцапался.
Игорь посмотрел на Дядю очень внимательно.
– Пишет, что ты стал опасен для Службы, – продолжал тот. – Что у тебя личные мотивы окончательно перевесили долг профессионала.
– Павел Семенович, может, вы мне и вправду дядя? – произнес Игорь задумчиво.
– Не зазнавайся. Особо пристальный интерес с моей стороны ты вызвал только минувшей ночью. Тут-то я и поднял твой файл. Увлекательное было чтение, ничего не скажешь.
– Я на Службу не просился, – заметил Игорь.
– Не прячься за Волкова, – сказал Дядя. – Перестань. Ты сам по себе личность, ты Службе интересен как Бойко, а не как Волков. Я бы на твоем месте, наоборот, гордился…
– Тем, что мой близкий родственник – пугало и страшилище? Слуга покорный… – Игорь отвернулся
– А ты в курсе, почему его боятся? – спросил осторожно Королев.
Игорь вздохнул. Сейчас главное – не проболтаться. И продолжать игру, отвечая старшим с тех позиций, на которые он успел продвинуться до прошлого вечера. Игорь действительно расспрашивал об отце всех и вся. Но те на Службе, кто мог бы ему рассказать хоть немного правды о Волке, знали, что Игорь – его сын. И молчали. А те, кто не знал, распространяли дурацкие слухи и ничего интересного сообщить не могли.
– Я уверен, что он был сенс, – пробормотал Игорь. – А я – нет.
– Почему «был»? Он до сих пор сенс.
– Да поймите вы! – вскричал Игорь, наливаясь кровью. – С того дня, как Волков пропал, он не проявил ко мне ни малейшего интереса! Я его не видел двадцать лет! И видеть не желаю! Вы же мне больно делаете, господа, что, непонятно? Он для меня человек в прошедшем времени! Все равно что умер! Да я и привык к мысли, что он умер! Ух, ё-моё!..
– Но ты же вычислил, что он жив, – сказал Королев очень мягко и уважительно.
– Это головой! – прошипел Игорь, утирая пот со лба. – А сердцу приказывать смысла не было.
– Хочешь, мы сейчас искренне извинимся? – предложил Дядя.
– И оставите меня в покое?
– Нет.
– Ну и не извиняйтесь. Простите, господа. Я не думал, что это будет для меня так болезненно. Давайте лучше я перед вами извинюсь за свою истерику дурацкую…
– Кофе, – пробормотал Королев. – Тебе, Паша, с сахаром…
– А Игорю еще и со сливками, – сказал Дядя озабоченным тоном. – Давай-ка, мил-друг, отправляйся спать. Ты уже повторяться начал. А я тут без тебя как-нибудь.
– Ни. За. Что, – раздельно произнес Королев, вглядываясь мутными глазами в клавиши на столе и пытаясь набрать код вялым пальцем. – Я тоже Волку был не чужой, значит, и я несу часть ответственности.
– Все мы ему оказались чужими, – вздохнул горько Дядя. – Даже сыновья…
– Чего-о? – пробормотал Игорь.
Глава 7
Четвертое июня, полдень
– Удивительно, – сказал задумчиво Королев, перебирая стопку фотографий. Принтер выбросил еще две, и он положил их на стол отдельно. – Сколько раз я эти фотки видел и все равно никак оторваться не могу. Мистика какая-то.
– Никакой здесь мистики нет, – пробурчал Дядя, сосредоточенно вглядываясь в разложенные перед ним отпечатки. Игорю показалось, что Дядя рассматривал эти снимки еще чаще, чем Королев. И один, запершись в кабинете. Слишком уж он любовно к ним относился.
– Нет мистики, – повторил Дядя. – Есть люди выдающиеся. И больше таких не делают. Вот разве что Игорек – приятное исключение.
– Который, старший?
– И старший, и младший. Младшие то есть. Это кровь, старина. Насквозь гнилая старая добрая голубая кровь. Все было отмечено, зафиксировано, запротоколировано. Совершенно четко. И у Ларина, и у Костенко, и у Волкова за последние два столетия в роду доминировал экстерьер отцов. А то, что они между собой здорово похожи, – это первое впечатление. Если присмотреться, не так уж много сходства. Просто одна порода.