Братья по разуму

Дивов Олег Игоревич

– Вы нам дайте файл сто шестнадцать, мы все сами прочитаем, – посоветовал Игорь.

– Вы получите три именных файла, – сказал Дядя. – Двадцать восьмой, сто пятый и сто шестнадцатый. И короткую справку по сто семнадцатому и двухсотому.

Вестгейт впервые позволил себе пошутить.

– Судя по маркировке, это Маркс, Энгельс и Ленин, – сказал он.

– Нет, – сказал Игорь грустно. – Это не такие смешные файлы.

– Ты уже сообразил?.. – спросил Дядя.

– Тут и думать нечего.

Я как раз хотел спросить, почему они идут вместе.

– Сейчас объясню. Сначала формальности. Игорь – тьфу! – Алекс! Простите. Алекс, у вас ограниченная ЭКСТРА?

– Да. Без права свободного применения оружия.

– Прочтите и распишитесь. – Дядя достал из-за пазухи конверт. – На период выполнения этого задания вы имеете полную ЭКСТРУ. С одним условием – нельзя травмировать Волкова. Даже если он на вас нападет.

– А шокером его можно? – спросил Вестгейт, не отрываясь от «Уведомления».

– Даже руками нельзя.

– Хорошо. – Вестгейт со вздохом расписался и вернул бумагу Дяде, который ее завизировал и спрятал в карман.

– И на фига мне такая ЭКСТРА? – задумался Вестгейт вслух.

– А он наш парень, – сказал Дяде Королев. – Хоть и нерусский.

– Я русский! – обиделся Вестгейт.

– Да какой ты русский?! – усмехнулся Игорь. – Может, мама у тебя чистокровная русская. А по отцу ты русский только на четверть. Еще на четверть француз, на четверть хохол, а в последней четвертушке такого понамешано, сам черт ногу сломит. Разве что евреев нет и негров. Да и то, наверное, достать было трудно.

Вестгейт посмотрел на него ошарашенно.

– Ты мне расскажешь?..

– А то.

Вестгейт довольно улыбнулся.

– Ну, в общем, я воспитан как русский, – заключил он. – А ваш я парень или не ваш, дело покажет. Хотелось бы оказаться вашим.

– Вы давно здесь не были? – поинтересовался Дядя.

– А вы не знаете! – ляпнул Игорь.

– Бойко! – рявкнул Королев. – Устав что, не для вас написан? Кто тебя учил старших перебивать?!

Игорь карикатурно изобразил на лице испуг. Вестгейт бросил на Королева осуждающий взгляд.

– Полгода, – ответил он Дяде. – Меня часто посылают в Москву.

– Игорек, – сказал Дядя. – Я тебя очень прошу, не нервничай. Держи себя в руках. Я все понимаю, но…

– Sorry, – пробормотал Игорь.

– А вы сказали, у него плохо с языками, – отметил Вестгейт.

– Ха! Извиняется и матерится он блестяще. А так – ни в зуб ногой.

– Я не люблю говорить на иностранных языках, – объяснил Игорь. – Я как собака – все понимаю, но молчу. И еще я не одобряю смешанные браки. И смешанные напитки.

Вестгейт рассмеялся, легко и от души.

– А еще я стараюсь ловить момент, – признался Игорь. – Я на Службе шестой год и впервые за это время могу с большим начальством вести непринужденную беседу. Обычно я тут каблуками щелкаю и киваю. А сейчас такой случай деликатный… Дистанция вдруг сократилась. Ну, я и пользуюсь. Провоцирую начальников как могу, чтобы узнать их поближе. Исключительно на пользу Службе. Для большего доверия.

– А ты не думаешь, что дистанция сократилась раз и навсегда? – спросил Королев.

– Не верю, – помотал головой Игорь.

– Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.

– Есть.

– Алекс, вы где остановились? – спросил Дядя.

– Он будет жить у меня, – объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.

За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.

– А это возможно? – осторожно спросил Дядя. – Понимаешь, Игорек, Алекс – официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…

– Никаких проблем, – отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. – Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути – мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?

– Дай мне прикрытие, – скомандовал Дядя Королеву. – На голос.

Королев ткнул кнопку на терминале.

– Песоцкий, – назвался динамик.

– Это Богданов, – сказал Дядя. – Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.

– Ну я и работаю, Пал Семеныч.

– Это с какой такой радости?

– Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…

– Тьфу! Ладно… Как обстановка?

– Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…

– То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, – заключил Дядя.

– Да пусть хоть на блядки едет, мне-то что.

Вестгейт издал задушенный звук.

– Кретин, ты на голосе.

– Что пардон, то пардон. Но им ведь тоже все равно, правда?

– Стыдно, Песоцкий.

– Я больше не буду, Пал Семеныч.

– Надеюсь. Значит, так. По Алексу работать плотно. Не дай бог возникнет «хвост» – тут же меня информируй лично. А «хвосту» делай отсечку. И грамотно делай, чтоб комар носа не подточил. Понял? Голову сниму!

– Так точно, Пал Семеныч.

– Все, отбой.

– Есть.

– Что за народ! – воскликнул Дядя в искреннем негодовании. – Слушайте, Алекс, у вас в Северо-Западном такой же бардак?