Братья Вариони
Шрифт:
– Стой, - говорил он.
– Здесь я поправил.
После этого он выуживал из кармана пару конвертов и читал то, что было написано на оборотной стороне. Не представляю, чтобы кто-нибудь еще мог уместить так много текста на таком маленьком пространстве.
А потом он перестал мне читать. Избегал меня после занятий. Один раз я увидала его в окно библиотеки и крикнула, чтобы он подождал меня. Мисс Макгрегор потом неделю не выпускала меня в наказание из общежития. А мне было все равно. Джо ждал меня.
Я спросила его, как подвигается
– Я ничего не писал, - сказал он.
– Очень плохо. Когда вы собираетесь ее закончить?
– Когда у меня появится возможность.
– Возможность? А что вы делали ночами?
– Я работал вместе с братом. Он пишет песни. Я сочинял для него стихи.
У меня рот открылся от удивления. Он словно сообщил мне, что Роберта Браунинга наняли играть на третьей базе за "Кадз".
– Вы шутите, - сказала я.
– Мой брат пишет замечательную музыку.
– Прекрасно. Просто великолепно.
– Я не собираюсь всю жизнь работать для него, - объяснил мне Джо. Только пока он не добьется успеха. А потом все.
– И вы занимались этим все ночи? Совсем не прикасались к роману?
Джо холодно ответил:
– Я же сказал, что буду ждать, пока он добьется успеха. А когда он добьется успеха, я это брошу.
– А чем он зарабатывает на жизнь?
– спросила я.
– Сейчас он все время проводит за роялем.
– Понятно. Джо-артист не работает.
– Хотите послушать музыку Сонни?
– спросил Джо.
Я отказалась, но он все равно притащил меня в студию. Джо сел за рояль и сыграл мне мелодию, которую потом назвали "Я хочу слушать музыку". Конечно же, это было великолепно. Сбивало с ног. Я забыла обо всем на свете и вся отдалась музыке. Джо дважды сыграл эту мелодию. Когда он закончил, то провел худой рукой по черным волосам. [49]
– Я подожду, пока он добьется успеха, - повторил он.
– Когда он добьется успеха, я брошу.
Информирую вас, что Сонни Вариони был красивым, обаятельным, пресыщенным и лживым. И он великолепно умел импровизировать на рояле. Какие у него были пальцы! Ни у кого не было таких пальцев в 1926 году. Мне казалось, они так легко расправляются с клавиатурой, что просто не могут не придумать что-нибудь новое. Он очень сильно, даже мощно играл правой, но таких, как у него, басов, я не слышала даже у негров. Когда он бывал в ударе, он мог сунуть одну . руку за спину, чего я тоже никогда больше не видела, и играть одной рукой так, что вы бы наверняка не заметили разницы. Несомненно, он понимал, что талантлив. Он был настолько самодоволен от природы, что мог бы показаться почти скромным. Сонни никогда никого не спрашивал, нравится ли его музыка. Он заранее был уверен, что нравится.
Однако я всегда признавала, что в Сонни было и кое-что хорошее. Он понимал, если Берлины, Кармайклы, Керны, Айшемы Джонсы сочиняют мелодии, сравнимые по качеству с его собственными, то ни один из текстовиков Джо в подметки не годится. Если Сонни когда и хвастался публично, то он хвастался своим братом.
Сонни ни разу не позволил мне посмотреть, как они с Джо работают вместе, и мне ничего об этом не известно, кроме того, что рассказал мне сам Джо. Он рассказал, что Сонни обычно играет придуманную мелодию и играет раз пятнадцать, пока он, Джо, вслушивается в нее с бумагой и ручкой наготове. Думаю, это было больше похоже на трезвый расчет, чем на вдохновение.
Я ездила с ними в Чикаго, когда они продали "Я хочу слушать музыку", "Мэри, Мэри" и "Грязнулю Пегги". Мой дядя был адвокатом Тедди Барто, и это я повезла их к Тедди.
Когда Тедди с чувством объявил, что покупает разом три песни, братья Вариони не бросились к нему в объятия.
– Я хочу все три, - с еще большим чувством повторил Тедди.
– Я покупаю у вас три песни. А у вас есть агент?
– Нет, - ответил Сонни, все еще сидевший за роялем.
– Тогда он вам не нужен, - сообщил им Тедди.
– Я напечатаю ваши песни, и я буду вашим агентом. Ну же, выше нос. Я - хороший человек. А чем вы зарабатываете себе на хлеб?
– Я преподаю, - сказал Джо, глядя в окно.
– Я плету корзины, - сказал Сонни, не вставая из-за рояля.
– Вы должны немедленно переехать в Чикаго. Тут вы будете в гуще событий. Ведь вы самые настоящие гении, - [50] изрек Тедди.
– Я вам выписываю чек в счет будущих гонораров, и вы сейчас же переезжаете в Чикаго.
– Я не хочу переезжать в Чикаго, - возразил Джо.
– Я не буду успевать на первый урок.
Тедди повернулся ко мне.
– Мисс Дали, повлияйте на этого парня. Он должен переехать в Чикаго, чтобы быть в гуще событий, происходящих в стране.
– Он прозаик, - ответила я.
– Он не будет писать песни.
– В городе он тоже может писать романы, - мгновенно решил все проблемы Тедди.
– Я люблю читать романы. Все любят читать романы. Это расширяет кругозор.
– Я не перееду в Чикаго, - упрямо повторил Джо, глядя в окно.
Тедди хотел было еще что-то сказать, но Сонни приложил палец к губам, приказывая ему молчать. И я возненавидела его за это.
– Ну, работайте, где хотите и как хотите, лишь бы это было на пользу вам обоим, - ловко подвел итог переговорам Тедди.
– Вы меня не огорчили. Я уверен в успехе, это я вам говорю. А что касается остального, вы оба взрослые люди.
Когда мы ехали обратно в Уэйкросс, то попросили проводника принести нам стол и несколько часов подряд играли в покер. А потом я все поняла и мне стало плохо. Я бросила карты, ушла на площадку и закурила сигарету. Сонни тоже пришел и взял у меня сигарету. Как ни в чем не бывало, он стоял, возвышаясь надо мной. Он был самоуверен и страшен. Он был хозяин. Даже стоя на площадке между вагонами, он не мог не быть хозяином площадки.
– Сонни, отпусти его, - попросила я.
– Ты и в карты не разрешаешь ему играть, как он хочет.