Братья
Шрифт:
Глава 18
– И ничего нельзя сделать?
– Алексей дураком отнюдь не был и понимал, что задаёт вопрос едва ли ни в воздух, но не задать его не мог. За те три дня, что прошли со дня пленения брата, никакой информации о нем не поступило. Отрядный ФСБешник уверял, что делается всё возможное, но с мёртвой точки дело не двигалось.
–
– знали бы мы, куда его уволокли, тогда другой вопрос. И то напрямую не сунешься - понимаешь, почему?
– Убьют, - что именно сделают с братом, если пытаться освободить его нахрапом, Алексею было яснее ясного.
– Вот именно! Подходы надо искать. А это время.
– Понятно...
– злясь на всех и вся, а больше чем на других, на самого себя, за свою полную беспомощность и неспособность что-либо изменить, Алексей встал из-за стола, за которым сидел, ведя беседу с командиром батальона и, не спрашивая разрешения, покинул помещение.
И кто бы посмел упрекнуть его за это нарушение субординации?
Звонок с неизвестного номера раздался вечером. Обычно Алексей имел привычку отказывать абонентам с неизвестными номерами, но в этот раз что-то заставило принять вызов.
– Алексей?
– в трубке раздался вкрадчивый мужской голос.
– Да, а кто говорит?
– Кислицын?
– задал новый вопрос невидимый собеседник.
– Кто говорит?
– и без того пребывающий на нервах старший сержант начал раздражаться, но что-то удерживало его от того, чтобы "бросить" трубку.
– У тебя есть кое-что нужное мне, а у меня - тебе.
– Пошёл ты...
– Речь идет о твоем брате, - при этих словах в груди у Алексея всё обмерло. Он не поверил собеседнику.
– Что ты сказал?
– Речь идет о твоём брате. О жизни и смерти.
– Он жив?
– О, его жизнь зависит только от тебя!
– Каким образом?
– Надо внимательно меня слушать. Я же сразу сказал: у тебя есть то, что нужно мне.
– Чего ты хочешь?
– Сущую безделицу!
– Блин, говори же яснее!
– Повежливее!
– Говори, чего ты хочешь?
– Я же сказал: сущую безделицу, - в микрофоне раздался приглушённый смешок, будто говоривший был пьян, - в обмен на живого брата. Устроит?
– Что тебе нужно?
– прорычал Алексей, окончательно теряя терпение.
– Об этом мы поговорил завтра, - произнёс собеседник удивительно твердым тоном. Старшему сержанту даже подумалось, что собеседник сознательно играет голосами.
– А завтра ты должен дать мне ответ. Во-первых, согласен ли ты на обмен или нет, но что-то мне подсказывает - согласен. Во-вторых: ты должен сообщить мне день, когда сможешь покинуть ПВД отряда. Я же понимаю, что у вас армия, и чтобы убыть куда-либо, нужны определённые основания.
– Что тебе от меня нужно?
– Алексей терял терпение.
– Спокойно, спокойно, не надо нервничать! Завтра ты напишешь рапорт по собственному желанию или что там у вас? Причину найдёшь. Думаю, в свете столь прискорбных обстоятельств, случившихся с твоим братом, препятствий тебе чинить не будут. А что касается
– А если нужного тебе у меня нет?
– Есть, - заверил собеседник.
– Но сейчас я не скажу тебе, что конкретно мне требуется, и по одной простой причине: ты парень молодой, горячий, я опасаюсь, как бы ты в порыве энтузиазма не рванул сегодня же в самоход. Не хватало еще, чтобы тебя по дороге ко мне перехватили бросившиеся в погоню сослуживцы или задержали без соответствующих документов менты. Так что пусть твой отпуск будет официальным. День - другой ничего не решает. Лишь бы всё было в ажуре. Согласен?
– И, не дожидаясь ответа: - Завтра я перезвоню.
И отключился.
Алексей тотчас же попробовал перезвонить, но абонент уже был "вне зоны действия сети".
– Отключился, сволочь!
– буркнул Алексей, погружаясь в раздумья.
Старший сержант ни секунды не сомневался, что это не розыгрыш. Он сразу поверил говорившему, безоговорочно поверил. И теперь собирался сделать, как посоветовал неизвестный. Это было практически логичным продолжением заключаемой сделки. Отказаться он не мог - на руках у неизвестного были все козыри колоды. А что за джокер мог находиться в руках у самого Алексея, оставалось только догадываться.
– Командир, подпиши!
– старший сержант Кислицын положил на стол перед Давыденковым лист с рапортом.
– И что ты хочешь?
– капитан взял листок и принялся читать.
– Командиру группы... понятно... Прошу... по семейным обстоятельствам... уволить по собственному... Лех, ты чего?
– Там написано, - Алексею не хотелось вдаваться в объяснения.
– Алексей, мы, может, не сегодня - завтра братана твоего выручать пойдём. За ребят отомстим.
– Хватит, навоевался!
– старший сержант всеми силами пытался изображать психологический слом.
– Может, передумаешь?
– Подпиши, командир!
– Жалко, я так на тебя рассчитывал...
– капитан взял ручку, черканул:
Ходатайствую по существу рапорта старшего сержанта А. Кислицына. Дата. Размашистая подпись.
– Что ж, удачи!
– пожелал группник, и Кислицын - старший, взяв листок, отправился по другим инстанциям. Командир роты подписал молча. Комбат долго пялился в лист, затем вздохнул и тоже поставил свою подпись.
С таким нетерпением ожидаемый звонок раздался, когда старший сержант Кислицын находился в курилке. Он зыркнул по сторонам, никого не увидел и прижал трубку к уху.
– Алло, слушаю.
– Это я слушаю, ха, ха, ха, - засмеялся собеседник. И вдруг став серьезным: - Всё сделал, как я сказал?
– Да, рапорт подписан. Теперь всё от штаба зависит, обычно они не торопятся. Но я попрошу, и все бумаги сделают быстро.
– Хорошо. Прошаренный, соображаешь, хвалю. Как будешь готов к отъезду - сообщи.
– Погоди, погоди, - всполошился Алексей, - не отключайся.
– И не думал, - в трубке вновь послышался смешок.
– Что тебе от меня надо? Ты говорил что скажешь.