Братья
Шрифт:
– Скажу, - похоже, неизвестный получал удовольствие от бурного нетерпения собеседника.
– Так что?
– Мне нужна флэшка.
– Какая, к чёрту, флэшка?
– взъярился Алексей.
– Где мой брат? Что с ним?
– С твоим братом пока всё благополучно. А флэшка - маленькая такая, серебристая флэшечка лежит у твоего брата в несессере, в красной мыльнице.
Едва услышав эти слова, Алексей понял, что его ждёт ловушка - ни красной мыльницы, ни тем более несессера у Андрея никогда в жизни и близко не было.
– Я должен быть уверен, что мой брат жив!
– как можно спокойнее
– То, что я знаю местонахождение нужного мне предмета, уже само по себе является доказательством этого. Посуди сам: если бы он был мертв, я бы разве знал подробности того, где и что у него лежит?
Алексей сделал вид что задумался:
– Вы должны гарантировать нашу безопасность, - сказанная фраза больше бы подошла какому-нибудь киношному герою, но ничего иного на ум Кислицыну - старшему не пришло.
– Всенепременно!
– легко пообещал неизвестный.
– После того, как мы получим обратно свою собственность, мы вас отпустим. Вы нам не нужны, нам нужна флэшка.
– Хорошо, я готов. Но где мы сможем произвести обмен и когда?
– Домик лесника близ ...ты ты, надеюсь, знаешь?
– Да, был пару раз, - ответил Алексей, мысленно представляя местность, окружающую заброшенный домик.
– Туда и придёшь. Время согласуем дополнительно. Как только все документы будут готовы - позвонишь. Если меня не будет на связи - перезвонишь. И не пытайся хитрить. Тебе нужен брат, мне флэш-память. Придёшь не один, поставишь кого-то в известность - твой брат умрёт. Умрёт, понимаешь?
– повторив угрозу, абонент отключился.
Алексей на этот раз даже не попытался набрать чужой номер. Он понимал, ничего нового от звонившего узнать не получится.
Весь оставшийся день Алексей Кислицын был в бегах: сдавал имущество, подписывал обходной лист, искал подходящую флэшку. Как она должна выглядеть, он приблизительно знал, благо память услужливо подсказала картинку: вечер, салон машины, Андрей, глупо улыбаясь, демонстрирует "военный трофей", поднятый с тротуара носитель информации - серебристую флэшку. Нечто подобное по форме нашлось в автовзводе, разве что цвет у неё был другой - перламутровый. Но в том же взводе нашлась краска серебрянка. Отформатировав флэшку, Алексей перекрасил её самым тщательным образом, и оставшись доволен проделанной работой, начал собирать и перекладывать имущество. И всё это время ему не давала покоя настойчивая мысль: неужели всё это из-за хрени, подобранной Андреем на улице? И что на ней может быть такого, что некто организовал в горах целую спецоперацию?"
– Командир, не едет он домой, он брата вытаскивать собрался!!!
– подбежав к возвращавшемуся из столовой капитану Давыденкову, взволнованно сообщил рядовой Лазорев, имея в виду старшего сержанта Кислицына.
Давыденков остановился и в задумчивости почесал подбородок.
– Откуда дровишки?
– Я слышал, - зашептал Лазорев, - как он по телефону разговаривал: ему обмен какой-то предлагали.
– Какой обмен?
– Не понял я, не слышно было.
– Так...
– группник задумался ещё сильнее. "Поговорить с Кислицыным начистоту? Не пойдёт. Уйдёт в отрицалово. Задержать в лагере, не пустить домой? А по какому праву?" - в голову не приходило ничего путного.
– Ладно, ты пока помалкивай, - приказал он бойцу, - а я что-нибудь придумаю.
Лазорев понимающе кивнул и отправился сообщать о слышанном разговоре своему корешу - рядовому Шилину.
Через полчаса хорошенько поразмышлявший Давыденков отправился на аудиенцию к командиру батальона. Выслушав его доклад, тот встал и заходил по комнате.
– Так, значит, говоришь у нас в отряде появился свой "Рембо"?
– комбат взъерошил пятернёй и без того торчавшую во все стороны шевелюру.
– Я понимаю, тут без ста грамм ничего не решишь, но ведь к каким-то мыслям ты пришёл, иначе тебя тут бы не было. Так что выкладывай, что у тебя на уме?
– Проследить бы за ним, товарищ полковник!
– Как? Филера по следу пустить? Так это только в кино всё складно получается. А в жизни, где мы потом того филера искать будем? Не знаешь. Вот и оно. Хотя идея со слежкой в принципе правильная. Но филер не годится. У меня будет предложение получше. Раз уж мы допускаем, что этот "Рембо" собирается в одиночку идти в гости к противнику, то нам следует воспользоваться помощью товарища, так?
– Так точно!
– Давыденков не понял, к чему клонит комбат, но на всякий случай согласился. А подполковник Барсуков поднял трубку стоявшего на столе телефона и, набрав номер, сказал без всякого предисловия:
– Палыч, загляни ко мне на минутку! Разговор есть.
Трубка легла на своё место, а вскоре в палатку вошел отрядный ФСБешник.
– Доброго дня!
– вежливо поздоровался он, протягивая руку для рукопожатия.
– Чем могу?
– Помощь требуется, - комбат не собирался разводить политесы.
– Это я почему-то и сам догадался. Зря не обратишься. А поконкретней?
– Кислицына Алексея знаешь?
– Тот, который старший?
– Он самый. Так вот, по "агентурным" сведениям, - подначив ФСБешника, комбат усмехнулся, - Кислицын - старший собрался в лес погуляти.
– Не понял?
– не на шутку встревожился майор Федеральной Службы Безопасности. В его голове моментально проскочило множество взаимоисключающих версий происходящего от "собрался на нервной почве от утери брата вешаться" до ещё более фантастической "два брата продались чехам, один завел группу в засаду и подстроив всё так, как будто после героического сопротивления был захвачен в плен, смылся. И вот теперь его братец пытается сделать то же самое". Мысли пронеслись и, решительно отметённые напором неумолимой логики, растаяли без следа.
– Предположительно собрался выручать брата, - пояснил комбат.
– Ах, вот оно что! Так в чём проблема? Посадите его под арест.
– А основание?
– увидев иронически скривившееся лицо ФСБешника, комбат пошёл на попятную.
– Хорошо, хорошо, причину мы придумаем. И сколько его под арестом держать? Неделю? Две?
– Пока не образумится.
– Кислицын образумится? Младший бы может ещё и образумился, но Лёха...
– А я-то думал, среди них старший как раз самый благоразумный и есть.