Братья
Шрифт:
– А, ну да.
– Он знает, что ты маг? – шепотом спросил Регулус у капитана, пока они подходили к дверям.
Алекс кивнул. Он был просто невероятно напряжен. Пройдя в кабинет, капитан даже не удостоверился, что друг идет за ним.
Очутившись в кабинете, Алекс сразу же подошел к столу, за которым сидел немолодой уже человек, одетый в деловой костюм, и что-то яростно черкающий на бумаге.
– Здравствуй.
Человек поднял голову и посмотрел на стоящего перед ним Алекса.
– Давай не будем ходить вокруг да около. Что тебе нужно?
– Мне нужны деньги.
========== Глава 13. ==========
Алекс
— Получил? — Блек потянулся и отложил в сторону газету.
— Как видишь. Я удивительно вовремя выяснил, что Северус считался мастером, но экзамены он не сдавал. Так что сейчас все официально. И самое главное — я действительно являюсь мастером зелий, — в голосе Алекса звучало самодовольство. Это действительно была исключительно его заслуга, а также просто каторжный труд на протяжении последних трех лет.
— Меня больше удивляет, как ты умудрился отказаться от места преподавателя в Хогвартсе, не портя при этом отношения с директором, — Регулус выполз из кресла и отправился на кухню, на которой сразу же принялся чем-то греметь.
— Я рассказал правду, вот и все. Сказал, что Северус болен и что зависит от наркотиков, поэтому меня нельзя допускать к детям. Но я, то есть он, уже начал лечиться и теперь все зависит только от реабилитации, которая может длиться годами, но если уважаемый директор подождет и не будет мешать, то к поступлению в школу Гарри Поттера я буду в норме и приступлю к обязанностям няньки. Когда директор позволил выразить недоверие, я напомнил ему о единорогах, и тот заткнулся. М-да, видимо, действительно незабываемое зрелище было, — Алекс говорил все это, стоя возле кухонного стола и отщипывая кусочки от булки хлеба.
— А еженедельные чаепития у Дамблдора — это профилактическая мера?
— Конечно, должен же Альбус быть уверен, что Северус Снейп не соскочил и внезапно не разлюбил Лили, — Алекс внезапно нахмурился и побарабанил пальцами по столу. — Я должен увидеть сына Лили, — внезапно сказал бывший капитан и настоящий мастер зелий.
— Зачем? — Регулус отвлекся от яичницы и недоуменно посмотрел на друга.
— Я обещал Лили, что буду заботиться о нем, — неохотно признался Алекс, впервые рассказывая Регулусу об обещании, данном так давно.
— Можно поинтересоваться? А зачем ты это сделал?
— Она меня любила, — от такого ответа у Блека некрасиво отвисла челюсть, и он уставился на Алекса, осторожно убирая сковородку с огня и машинально выключая плиту. Капитан тем временем продолжал. — Она меня любила, но я ничего не мог дать ей взамен.
— У тебя странная логика, — пробормотал Регулус.
— Я его вообще не могу понять, — раздался раздраженный голос из дверей кухни. — А странная логика — это у него семейное.
Люциус, безумно раздраженный, прошел в кухню и плюхнулся на стул. Протянув руку, он ослабил галстук. Вообще вид Малфоя, упакованного в дорогой маггловский костюм, был настолько сюрреалистичным, что Алекс с Регулусом, переглянувшись, хихикнули.
— Это не смешно! — взвизгнул Люциус. — «Мальчишка, это бизнес. А в бизнесе нет никаких предубеждений, есть только возможность прибыли, а личностные пристрастия непременно должны быть связаны с возможным риском», — процитировал Малфой ледяным голосом. — Алекс, а давай, когда Темный Лорд возродится, мы на него твоего папашу натравим?
— Нас тогда посадят в Азкабан, обвинив в безграничной жестокости, — пробормотал капитан, немного виновато посматривая на Люциуса.
— Напомни мне, чтобы я немного воспрял духом: что конкретно ты пообещал отцу, когда выпрашивал у него деньги на наше с Блеком освобождение?
— Люц, не начинай. Я тебя честно предупредил, что, в обмен на освобождение, ты должен будешь встретиться с одним магглом для обсуждения перспектив в бизнесе. Ты сразу согласился, между прочим.
— Я находился в Азкабане! Рядом с дементорами! Я в тот момент мог наобещать что угодно! Ты же не объяснил мне, что лучше иметь дело с дементорами, чем с Тобиасом Снейпом!
— А тебе не приходило в голову, что я не просто так стараюсь как можно меньше с ним контактировать?
— Я думал, что это происходит оттого, что он — маггл! — Алекс закатил глаза и покачал головой. Люциус же, не обращая внимания на друга, продолжал. — Я больше не могу! Так как единственный сын и наследник успешно умудряется уклоняться от своих обязанностей сына и наследника, а, как выяснилось, ничто человеческое ему не чуждо, так он решил отыграться на мне, в надежде, что, когда его не станет, друг поможет его сыну не пустить семью по миру.
— Не переживай, Тобиас не собирается пока оставлять эту бренную землю. Ему всего шестьдесят и, уверяю тебя, этот человек вполне способен простудиться на наших похоронах.
— А почему ему шестьдесят, а тебе двадцать четыре?
— Потому что однажды он проснулся и решил, что ему нужен наследник, вот и все.
— Но твоя мать — ведьма из древнейшей семьи!
— Добавь, что из нищей семьи, едва сводившей концы с концами и к тому же практически выродившейся: еще пара поколений - и Принцев постигла бы участь Мраксов. Так что учти это, Люциус, на будущее, когда придется жену Драко выбирать. Взаимовыгодная сделка — вот как называется этот брак.
— Вы есть будете? Я для кого тут кулинарией занимаюсь? — Регулус раздраженно бросил сковородку прямо на стол, туда же полетели вилки и ножи.
— А, что, он опять здесь живет? — Люциус схватил вилку и приступил к еде.
— Угу, неделю назад заявился, — Алекс старался не отставать от друга. — Говорит, что совершенно невозможно находиться в одном доме с Сириусом и Вальбургой. Люциус, а чего это ты простую яичницу жрешь? Ты должен откушивать перепелов, запеченных в кокосовом молоке и фаршированных печенью горного цыпленка.
— Пошел на хрен.
— И это аристократ называется, — Алекс покачал головой, — если бы Нарцисса видела, как ее муж сидит на почти маггловской кухне и ест яичницу прямо из сковородки, ее бы удар хватил.
— Не хватил бы, она сильная женщина, — пробубнил Малфой. И обратился к Регу. — Кстати, а чем занимается твой братец?
— В те моменты, когда не лается с мамой? Ищет Хвоста, только пока безрезультатно. И это вместо того, чтобы забрать крестника и начать уже заботиться хоть о ком-нибудь, а не только о себе.