Браво-Два-Ноль
Шрифт:
— Марк, а ты займись продовольствием и канистрами.
Киви возьмет на складе пайки на восьмерых на четырнадцать суток. Пайки надо будет распотрошить и оставить только один комплект посуды и приборов, который отправится в сумку на ремне. Я обычно выбрасываю туалетную бумагу, потому что в полевых условиях делаю это, сидя на корточках, и, следовательно, она мне не нужна. Но все берут с собой полиэтиленовые пакеты для своего дерьма. Пакет наполняется, завязывается и отправляется в рюкзак. С собой необходимо забирать все, нельзя оставлять ничего, что может выдать твое местонахождение, нынешнее или прошлое. Если просто зарыть дерьмо в землю, оно привлечет внимание
Всегда возникает много шума по поводу выбора меню. Неписаное правило гласит, все то, что тебе не нравится, ты откладываешь в общую корзину, чтобы с этим разобрались твои товарищи. Стэн терпеть не может рагу из баранины по-ланкаширски, но любит говядину с овощами, поэтому мы в тайне от него подменили содержимое. Ему предстоит пересечь границу с двухнедельным запасом своего самого ненавистного кушанья. Но это была просто шутка; оказавшись на месте, мы вернем все обратно.
Еще нам были нужны маскировочные сети, чтобы прятать наше снаряжение и прятаться самим.
— Этим займусь я, — вызвался Динджер.
Он отрежет от рулона дерюги куски размером шесть на шесть футов. Новенькую дерюгу предварительно необходимо испачкать машинным маслом. Кусок дерюги бросается в лужу масла и хорошенько протирается шваброй. Затем он переворачивается и кладется в грязь. Потом хорошенько все встряхнуть, высушить, и дело в шляпе — маскировочная сеть готова.
— Все должно быть готово завтра к 10.00, — подвожу итог я.
Мы будем проверять и перепроверять, проверять и перепроверять. Конечно, это все равно не даст полной гарантии, что ничего не испортится и не пойдет наперекосяк, но по крайней мере значительно уменьшит шансы того, что подобное все-таки случится.
Приблизительно в половине одиннадцатого Динджер объявил, что у него закончилось курево.
Я понял намек. Мы перебрали все, и продолжать возиться дальше — все равно что изобретать заново колесо. Уходя, ребята тщательно собрали все клочки бумаги и бросили их в специальную печку.
Остались только мы с Винсом. Нам еще предстояло утвердить план операции у командира роты и старшины. Они завалят нас вопросами типа «а что, если?», и их свежие головы, возможно, позволят нам взглянуть на все с нового ракурса. Если нам повезет, быть может, они даже одобрят наш план.
ГЛАВА 4
Я не мог заснуть, потому что мысли мои носились со скоростью сто миль в час. Мне предстояло играть человеческими жизнями, в том числе и своей собственной. Командир роты одобрил план, однако я не переставал ломать голову, действительно ли это самое действенное решение задачи. А вдруг остальные просто кивали, соглашаясь с тем, что я говорил? Вряд ли, потому что у них самый живой интерес в успехе нашей операции, и они не из тех, кому робость помешает открыть рот. Я ничего не забыл, не упустил? Однако в конце концов настает такой момент, когда нужно отмести все сомнения. А то можно до конца дней своих пытаться найти другой подход.
Встав, я заварил чай. Ко мне присоединился Быстроногий, только что завершивший возню со связным оборудованием. Стэн и Динджер еще не возвращались. Впрочем, эти двое, по-моему, способны вообще обходиться без сна.
— Главный связист дал мне наши позывные, — сказал Быстроногий. — «Браво-два-ноль». На мой взгляд, очень неплохо.
Мы с ним немного поболтали о возможных проблемах. Наконец Быстроногий
Вокруг стоял постоянный шум: ребята ходили туда и сюда, разбирали вещи. Надев наушники, я включил кассету тяжелого рока. На самом деле музыку я не слушал, потому что мысли мои метались во все стороны. Но, судя по всему, часа в три я все-таки задремал, потому что в шесть часов, когда я проснулся, голос вокалиста уже был ниже на две октавы, и севшие батарейки едва тащили ленту.
Утро следующего дня выдалось напряженное. Мы убедились в том, что еще не забыли, как с помощью ТМ подавать сигнал бедствия, а также использовать их в режиме связи «один на один», в пределах прямой видимости.
Винс набрал в арсенале патроны калибра 5,56 мм для наших «Армалитов» и столько гранат для 40-мм подствольного гранатомета, сколько ему дали. Гранат этих у нас постоянно не хватало, потому что подствольный гранатомет — это очень грозное, замечательное оружие. И гранаты к нему ценятся на вес золота: если они попадают к кому-нибудь в руки, их зажимают любой ценой. Я объяснил ситуацию своему приятелю из роты «А», и он, порывшись в карманах, дал нам еще несколько гранат.
Все патроны калибра 5,56 мм снаряжаются в магазины, и работоспособность всех магазинов проверяется. Исправность магазина имеет такое же значение, как и исправность самого оружия, потому что если подающая пружина не вытолкнет патрон до конца, затвор не сможет дослать его в патронник. Поэтому все магазины проверяются и перепроверяются, а затем проверяются в третий раз. Магазин к «Армалиту» вмещает тридцать патронов, но многие из нас предпочитают снаряжать в них лишь по двадцать девять, что позволяет чуть увеличить усилие подающей пружины. Гораздо проще и быстрее вставить новый магазин, чем разбираться с осечкой.
Мы проверили гранаты к «двести третьим» и взрывчатку. На запах и на ощупь «ПЕ-4» очень напоминает пластилин. Пластид является поразительно инертным. Палочку взрывчатки можно даже поджечь, и она просто сгорит, как яркая свеча. Единственная проблема с «ПЕ-4» заключается в том, что на холоде он твердеет, становится хрупким и придавать ему нужную форму бывает очень трудно. Приходится сначала разминать его в руках, чтобы сделать снова пластичным.
Мы проверили и перепроверили все детонаторы. Неэлектрические, которые мы будем использовать в качестве защиты от разминирования, срабатывают от сгорания предохранительного запала, поэтому проверить их нельзя. Но электрический помещается на стенд проверки электрических цепей. Если через него проходит ток, можно быть уверенным, что электрический импульс воспламенит первичный заряд, который, в свою очередь, взорвет пластид. К счастью, осечки бывают крайне редко.
На то, чтобы проверить часовые механизмы, потребовалось довольно много времени. Для этого устанавливается задержка и проверяется, насколько точно будет отсчитан интервал времени. Если часовой механизм работает на задержку в один час, он сработает и на задержку в сорок восемь часов. Теоретически считается, что если часовой механизм дает погрешность больше пяти секунд в ту или иную сторону, его надо менять. Я же просто выкидываю любой таймер, если он мне чем-либо не приглянулся.
В последнюю очередь были проверены противопехотные мины «Клеймор», опять же на проверочном стенде.