БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…
Шрифт:
В Бразилии периодически уходят в отставку скомпрометированные взятками высокие государственные чиновники или отправляются за решетку акулы частного бизнеса, запустившие лапы в общественные фонды или госбюджетные деньги. Не так давно даже один из президентов этой страны под угрозой импичмента, в связи с подозрениями насчет грубой профессиональной нечистоплотности, подал в отставку и был на долгий срок лишен конгрессом права участвовать в политической жизни или занимать любые государственные посты.
И все-таки, казалось, что есть тут какая-то крайняя черта, за которую переступить невозможно…Есть святые имена, о которых в этой связи просто невозможно было бы упоминать.
И вот, нате вам!
«Фирма Пеле присвоила 700 тысяч долларов!»,
«Деньги ЮНИСЕФ через фирму Короля уплыли в налоговый рай на Карибских островах!»,
«Пеле — жертва или соучастник?!»,
«Король футбола вновь обманут недобросовестным партнером!», —
такими заголовками взорвались в ноябре 2001 года все бразильские газеты. Передаваемые в экстренных выпусках теленовостей сообщения о нечистоплотных махинациях фирм, связанных с именем Короля футбола, об исчезновении в частных банках громадных сумм, направленных на благотворительные цели, вызвали в стране шок. Пеле — один из самых популярных людей ХХ века, человек, ставший гордостью Бразилии, ее символом, воплощением лучших качеств бразильца, вдруг оказался подвергнут подозрениями в… если говорить мягко, непорядочности.
Дело в том, что еще в январе 1995 года ЮНИСЕФ («Детский фонд ООН») выделил принадлежащей Королю фирме «Пеле Спортс и Маркетинг» («Pele Sports & Marketing Ltda») 700 тысяч долларов для проведения большой общественной акции в Буэнос-Айресе в пользу беспризорных детей. С тех пор прошло шесть лет, и ни оговоренного мероприятия, ни следа этих денег никто нигде никогда не видел.
И только сейчас начинает рассеиваться туман недоверия, только сейчас появляются ответы на тяжелые вопросы, касающиеся морального облика легендарного человека. Но прежде, чем расставить все точки над i в неприглядной истории, необходимо вспомнить еще некоторые страницы биографии Пеле, точнее, Эдсона Арантеса до Насименто — бизнесмена.
Вообще-то ему всегда везло на хороших людей. С первых шагов в городе Сантосе, куда в одноименный клуб его — шестнадцатилетнего парнишку привез в 1956 году друг отца, уходивший в отставку футбольный ветеран Вальдемар де Брито, его окружала атмосфера дружелюбия и сердечности. Старшие товарищи — Зито, Пепе, Васконселос, Пагао, Дель Веккио взяли шефство над «Газолиной» — таково было первое шутливое прозвище молодого Эдсона. По мере роста славы, росла и волна сначала популярности, потом любви, затем обожания… Многие молодые футболисты и в прежние времена и сейчас тонули в таких волнах, заражались «звездной болезнью». Но Пеле выдержал испытание славой. Может быть, потому, что перед глазами у него был пример звездных ветеранов «Сантоса», обладателей самых высоких футбольных титулов, которые всегда весело, иронично, шутливо общались с торсидой и поклонницами, не захлебывались в фимиамах обожания и раздавали автографы легко и непринужденно, не делая из этого культа.
После 1959 года, благодаря своим феноменальным успехам на футбольном поле, двадцатилетний парень начал зарабатывать уже до ста тысяч долларов в год. Сумма смехотворно маленькая, если сравнивать ее с сегодняшними гонорарами футбольных звезд, но вполне весомая в те далекие времена (особенно в Бразилии). Встал вопрос о том, куда девать деньги?
Друзья подсказали: «Их надо вкладывать! Деньги должны делать деньги!».
Ветеран «Сантоса» полузащитник Зито, взявший на себя роль опекуна Пеле с первых же дней его пребывания в команде, посоветовал начинающему бизнесмену своего компаньона по бизнесу испанца Хосе Гонсалеса Осориса, которого за необъятный живот добродушно прозвали «Пепе Гордо» («Пепе Толстяк»).
Толстяк, как и положено людям такой комплекции, казался щедрым и добродушным. Пеле даже переехал из пансионата в его дом. А поскольку беспрерывные футбольные заботы: матчи, тренировки, постоянные разъезды, не позволяли футболисту вплотную заняться бизнесом, он с легким сердцем подписал доверенность, дававшую Пепе Гордо право полностью и бесконтрольно распоряжаться его сбережениями.
Теперь Толстяк от имени своего доверителя, снимал с его банковского счета деньги или, наоборот, вносил их на счет Пеле, подписывал чеки, оплачивал векселя, заключал контракты на рекламу.
Поначалу казалось, что дело идет к процветанию. Первым объектом капиталовложений Пеле, которые должны были, как уверял Пепе Гордо, принести ему сказочные прибыли, стал большой магазин хозяйственных товаров и сантехники «Санитария Сантиста». Вскоре операции расширились: компаньоны приступили к строительству небольших, по десятку квартир, домов, которые затем должны были сдаваться в аренду. Для руководства строительством была открыта еще одна фирма «Инкорпорадора Нетуно» («Incorporadora Netuno»), руководство которой тоже фактически оказалось в руках Толстяка.
Через некоторое время, однако, вдруг выяснилось, что банковские счета Пеле — пусты, а долги его достигли весьма впечатляющих размеров. С большим опозданием начинающий предприниматель Эдсон Арантес до Насименто понял, что добродушие Пепе Гордо, увы, не подкреплено деловой хваткой. Стройматериалы для возводимых домов приобретались у сомнительных фирм. Одни из них поставляли некачественный товар, другие, взяв аванс, закрывались и исчезали. Выбор участков, на которых строились дома, оказался неудачным: никто не хотел там поселяться.
Неоплаченных счетов накопилась гора, кредиторы принялись атаковать компаньонов. Выяснилось, что беды накапливались уже давно, но беспечный Пепе Гордо замалчивал их, надеясь, что когда настанет критический час, Пеле сможет «что-то придумать».
Мало того, что в сфере бизнеса компаньон Короля оказался никудышным, он, приведя совместное предприятие к краю пропасти, все еще упрямился, кричал, что готов «наладить дело». При этом пытался командовать Пеле, в частности весьма категорически воспротивился его браку с Розе-Мери, а когда свадьба все-таки состоялась, Толстяк, не спросив разрешения у новобрачных, продал права на трансляцию свадебной церемонии одной из телестанций.