Бразильские каникулы
Шрифт:
– Нет, – сказала Жаклин. – Если господин Варгас протягивает моему отцу руку помощи, то я должна поговорить с ним или с кем-то еще из этого банка. Я позвоню им завтра и договорюсь о встрече.
– Ну что ж, – сдался Артур, – если ты так уверена, моя дорогая, то действуй.
После того как визитеры ушли, Жаклин сидела какое-то время, уставившись в одну точку. К ней заглянула Мэри, она принесла телеграмму. Жаклин уже догадывалась от кого. Развернув листок бумаги, она прочитала:
«Жак, я жду тебя. Приезжай».
Если у нее и были какие-то сомнения, то теперь они полностью отпали.
– О Господи, – прошептала Жаклин, прижав к губам согнутые в кулак пальцы, – что же мне делать?
11
Двери лифта закрылись, и кабина плавно устремилась вверх, на последний этаж, где располагался пентхаус. Жаклин сделала глубокий вдох.
Что бы или кто бы ни ждал ее там, важно явиться собранной и хладнокровной. Ей необходимо сохранять невозмутимость до окончания встречи, чтобы ее собеседник не понял, что творится в ее душе на самом деле.
Жаклин тщательно выбирала, что ей надеть. Темно-синий костюм показался безупречным во всех отношениях. Под жакет, она надела шелковую блузку густого кремового цвета, на ноги элегантные темно-синие лодочки на среднем каблуке. Волосы Жаклин зачесала назад и скрепила у шеи красивой заколкой.
Над макияжем ей пришлось потрудиться, чтобы скрыть предательские следы очередной бессонной ночи.
Посмотрев на себя в зеркало перед выходом из дома, она решила, что выглядит спокойной и деловой. Жаклин надеялась, что ее вид задаст тон беседе. Уже поднимаясь в лифте, она в который раз повторяла про себя как заклинание: Господи, пусть это будет кто-то другой, сделай так, чтобы я ошибалась…
Наверху ее встретил высокий блондин и, довольно сухо поздоровавшись, представился Джоном Картером, личным помощником господина Варгаса. Он провел Жаклин в конец коридора, устланного толстим мягким ковром, и, постучав в дверь, доложил:
– Мисс Коллинз, сэр.
Жаклин вошла в просторную комнату, залитую светом. Три стены имели огромные окна, из которых открывался прекрасный вид на Манхэттен.
Но все внимание Жаклин было направлено на высокую темную фигуру, четко выделявшуюся на этом ярком фоне. На какой-то миг у нее остановилось дыхание, и она застыла на месте. У Жаклин было такое чувство, что внутри у нее все сжалось в тугой болезненный ком. Все ее самые худшие опасения подтвердились.
Хозяин кабинета не шелохнулся, но в нем чувствовалось напряжение натянутой струны. От него шли невидимые потоки ярости, которые Жаклин ощущала всей кожей. Она с трудом подавила желание повернуться и убежать, дабы не испытывать этого негативного воздействия.
– Ты все-таки приехала ко мне наконец, моя вероломная Жаклин, – тихо произнёс Рауль.
От его тона у нее по спине пробежал мороз, но Жаклин решила, что крайне важно не показать свой страх.
– Господин Варгас?
– Какая очаровательная педантичность, – с ядовитой издевкой отозвался он. – Ты считаешь, что это уместно при данных обстоятельствах? В конце концов, как еще можно обращаться к бывшему жениху, которого ты с блеском предала?
– Я приехала обсудить дела моего отца, а не выслушивать обвинения, – резко ответила Жаклин.
Когда она ехала сюда, то все же надеялась найти совершенно незнакомого человека, и в каком-то смысле ее надежды оправдались, потому что это был не Рауль. Человек, который стоял у окна, никогда не носил затрапезных шорт и не танцевал самозабвенно на диком пляже. Он никогда не целовал ее и не смотрел на нее, пряча свое желание в ленивой солнечной улыбке. Он не мог держать ее, обнаженную, в своих объятиях даже несколько мгновений, от которых у нее захватывало дух.
Этот мужчина худее и старше, подумала Жаклин, отметив мимоходом и дорогой элегантный костюм черного цвета в едва заметную полоску и серебристый галстук. Лохматая шевелюра исчезла, вместо нее появилась безукоризненная стрижка. В черных глазах, которыми Рауль сейчас смотрел на нее, уже не сверкали золотистые огоньки, они были холодными и непроницаемыми.
Изменились даже его голос, даже интонации – сейчас Рауль говорил по-английски практически без акцента.
Как я раньше не замечала его жестокости, спрятанной за внешним покоряющим обаянием? – удивлялась Жаклин.
Рауль подошел к массивному письменному столу и сел в вертящееся рабочее кресло. Коротким кивком он указал Жаклин на стул, стоявший у противоположного края стола.
Она неохотно повиновалась. Ноги у нее дрожали, сердце отсчитывало глухие неровные удары. Жаклин положила ладони на колени и спросила ровным голосом, хотя далось ей это нелегко:
– Как ты нашел меня?
– Ты жила в одном из моих отелей, поэтому там была основная информация о тебе. – Он пожал плечами. – После этого я приказал навести кое-какие справки, чтобы получить дополнительные данные.
– Ты установил за мной слежку?! – возмутилась Жаклин. – Это было до того, как ты сделал мне предложение, или после?
Рауль растянул губы в улыбке.
– О, задолго до того. Я сделал это сразу после нашего знакомства на пляже. Мне надо было удостовериться, являешься ли ты в действительности такой, какой предстала передо мной на острове.
– Я рада, что смогла удовлетворить твоим строгим требованиям. – Жаклин говорила с подчеркнутым пренебрежением, пытаясь прикрыть растущую нервозность.
– Это было тогда. Сейчас все по-другому.
Жаклин провела кончиком языка по пересохшим от волнения губам. Она огорчилась, когда поняла, что Рауль успел заметить это секундное свидетельство ее слабости.
– Теперь понятно, как тебе удалось узнать о трудностях моего отца, – быстро сказала Жаклин, переключая его внимание на другую тему.
– «Трудности», как ты выразилась, слишком мягкое слово для данной ситуации. Я назвал бы это иначе. Твоему отцу грозит полное банкротство.