Бремя империи
Шрифт:
– Что за черт…
Не говоря ни слова, Али выскочил из машины. Я, задержавшись на секунду, чтобы заглушить мотор и вытащить ключ из замка зажигания, угоняют только так, последовал за ним. Поднял глаза к небу – и замер, парализованный ужасом открывшегося мне зрелища…
Неуправляемый дирижабль еще держался в воздухе, медленно снижаясь, хотя гондола уже горела. Языки пламени, вырывавшиеся из гондолы, верней того, что от нее осталось, лизали оболочку дирижабля. Порой от обгоревшей гондолы отрывались какие-то маленькие кусочки и падали в море –
– Господь милостивый… – прошептал кто-то рядом…
Но мне уже было не до того, я повернул голову и начал разглядывать толпу, которая напирала на обрешетку бульвара так, что еще немного – и все повалились бы в море вместе с вырванной из бетонного основания чугунной оградой…
Есть!
Метрах в двадцати справа стоял арабский пацан лет тринадцати-четырнадцати, стоял у самой ограды, что означало, что успел к зрелищу он один из первых. Но смутило меня не это – он снимал происходящее на видеокамеру. Причем полупрофессиональную и очень дорогую – такой у оборванного пацана явно не должно было быть…
Случайность! Простая случайность, что мы оказались здесь, что встали в этом самом месте, что бульвар здесь изгибается и можно просматривать стоящую у ограды толпу метров на триста. Случайность, на которую не мог рассчитывать никто, в том числе и сами террористы. Но этой случайностью надо воспользоваться…
– Али! – Я пихнул своего друга в бок.
– Что?
– Двадцать метров справа! Пацан с видеокамерой, у самой ограды! Не оборачивайся, смотри мельком…
Али достал из кармана мобильный телефон, поднес к уху – хотя тот не звонил, совершенно естественно повернулся в нужную сторону…
– Вижу!
– Берем его! Осторожно!
– Понял!
Но «взять» было не так-то просто – для начала нужно было высвободиться от напирающей толпы – а она стояла у ограды уже рядов в шесть-семь, напирая так, что трудно было дышать…
На военном причале басовито взревела сирена, знакомый сигнал тревоги донесся до нас, резанул по нервам. Моряки рубили концы, сразу несколько кораблей готовились к экстренной спасательной операции, хотя спасать там было уже явно некого…
– Эй, любезный!
Проталкиваться приходилось локтями и кулаками, народ стоял плотно и не желал отступать ни на дюйм. Кто-то, видимо возмущенный моим толчком, попытался схватить меня за одежду, затрещала ткань. Уже слышались резкие свистки в разных местах – городовые пытались навести порядок, а то, чего доброго, и затопчут кого насмерть в такой-то давке. Совсем рядом через напирающую толпу пробивался Али…
– Где он?
Я заполошно глянул по сторонам, судорожно вдыхая воздух – в толчее и вздохнуть нормально было нельзя, – и вдруг заметил этого пацана. Держа видеокамеру за ручку для переноски, тот улепетывал со всех ног по направлению к консульству САСШ…
– Вон он!
Преследовать его на машине было делом безнадежным – движение плотно встало.
Мир сузился до тоннеля, в конце которого виднелась дергающаяся спина улепетывающего со всех ног мальчишки с видеокамерой. Хорошо, что весь народ столпился у ограды и бежать было легко – в другое время я непременно сбил бы кого-нибудь с ног. Впрочем, легко было бежать и пацану…
Черт, да что он, двужильный, что ли…
Впереди уже была Бир Хасан, на которой движение не встало. Внезапно мальчишка ужом проскользнул между машин и бросился в один из переулков, по другую сторону дороги…
Вот сволочь!
Делать было нечего – я запрыгнул на капот стоящего у самого тротуара шикарного белого «Майбаха», с него перепрыгнул на крышу какой-то малолитражки. Сзади негодующе заорали…
Да отвяжитесь вы все!!!
Али опережал меня метров на семь, он каким-то образом перебрался на другую сторону улицы еще раньше. Пробежав еще метров сто, мы нырнули в тот же переулок, что и пацан – и едва не нарвались на пулю!
Спасло нас только то, что стрелял пацан плохо – он занял позицию метрах в двадцати пяти от начала переулка за баком с нечистотами. Али вбежал в переулок первым – впереди громыхнуло, противно свистнула пуля. Я бросился на землю, перекатился, выхватил «браунинг». Впереди снова грохнуло – стрелял уже Али…
– Не стреляй! Живьем! – Сердце колотилось как сумасшедшее, легкие горели огнем. – Живьем брать!!!
Пацан, поняв, что у него ничего не вышло, бросил пистолет и бросился бежать по переулку. Мы бросились за ним – если бы он нас не поджидал с пистолетом, шанс уйти у него был бы. Сейчас – нет.
Переулок резко повернул на девяносто градусов, выходя на Бир Хасан. Пацан проскочил поворот, даже не сбавляя скорости – в конце концов, он был молодым и юрким, скорее всего выросшим здесь и знающим каждый закоулок. Я едва не поскользнулся на нечистотах – но устоял на ногах…
Маленький гаденыш, чтоб его…
На этом повороте араб отыграл у нас метра три, не меньше – сейчас его от нас отделяло метров двадцать. Пронесшись как ветер по переулку, он выскочил на Бир Хасан, в два прыжка пробежал тротуар, выскочил на проезжую часть…
Удар!
Словно в замедленной съемке мы видели, как бампер развозного фургона поддел мальчишку и отправил на другую сторону дороги. Прямо под колеса мусоровоза…
– Полиция! Сыскная полиция!
Кричал Али – я молча, засунув за пояс пистолет и тяжело сопя, растолкал уже собравшихся вокруг зевак, грубо оттолкнул водителя мусоровоза, упал перед пацаном на колени. С первого взгляда понял – дело дрянь. Грудная клетка раздавлена в хлам, осколки ребер скорее всего проткнули легкие, наверняка и позвоночник сломан. В углу рта пузырилась кровь…