Бремя империи
Шрифт:
Квартиру я снял легко — Бейрут интенсивно застраивался, арабские трущобы сменялись блеском тонированного остекления современных жилых комплексов, и желающих сдать комнату было предостаточно. Некоторые богатые купцы в Империи покупали несколько квартир в разных приморских городах, но жили там от силы пару недель в году, а в остальное время сдавали их всем желающим. Такую квартиру снял и я — во второй линии домов, рядом с широким прибрежным бульваром Корниш, который вполне даже соперничал с Ниццей и Монако. Квартирка была маленькой, поэтому и арендная плата была весьма разумной. Заплатил сразу за два месяца. Еще одним несомненным достоинством квартиры было то, что она располагалась на втором этаже, а ее окна выходили на пожарную лестницу. Можно было незаметно покинуть квартиру, а если совсем припрет — даже выпрыгнуть из окна.
Сняв квартиру, я с облегчением перетащил туда весь свой арсенал.
Оружие нам выдали не штатное и не российское — видимо, из соображений безопасности. Трофеи — но в хорошем состоянии и с достаточным запасом патронов. Позаботились…
Три пистолета, все три произведены на территории Германской империи. Модернизированный «маузер», старый, но надежный, с тяжелым стволом, со сменными магазинами на десять и на двадцать патронов, со съемным глушителем. Точно из такого пистолета я учился стрелять, точно такие же покупали себе многие офицеры для ношения вместо штатных. Несмотря на то что изобретен этот пистолет был больше девяноста лет назад — не устарел ничуть! А у меня еще была, судя по клейму, спортивная модель с особым качеством выделки. Патрон 9х25 «маузер», позволяет использовать этот пистолет даже на охоте. Впрочем, опасная охота мне как раз и предстояла…
Полицейский «браунинг» 1935 — тоже старая, проверенная временем модель. Тринадцать патронов, спуск легкий как перышко. Вполне можно постоянно носить с собой под одеждой.
«Вальтер» — компактная карманная модель, но под мощный девятимиллиметровый патрон. К нему прилагалась, кроме обычной кобуры, кобура в виде небольшой книги….
Вместо обычного для Империи «Калашникова» мне выдали австрийский штурмкарабин «штайр-манлихер». Совершенно непривычная прикладка — магазин находится позади спускового крючка, а не как полагается — спереди. Оптический прицел в качестве штатного. Про себя решил, что нужно где-то с ним потренироваться.
Снайперская винтовка — «маузер», который применяется и в войсках Империи. Самая последняя модель, вполне соперничающая с британскими образцами — британцы и немцы всегда оспаривали титул производителя самых лучших снайперских винтовок в мире. По мне, так немцы все же были впереди…
И, наконец, старый знакомый — богемский «скорпион», один из немногих иностранных образцов, что стоит на вооружении Империи. Любимое оружие как террористов, так и военных, которым по штату не полагался автомат. С ним нас обучали еще в морском кадетском корпусе, с ним я укладывал все тридцать пуль в мишень размером с дверцу машины одной непрерывной очередью. Глушитель, лазерный прицел — в комплекте, причем глушитель не самодельный, а фабричной выделки…
На следующий день после переезда в Бейрут я купил машину. Нужна была небольшая подержанная машина — но с мощным мотором и надежная. Значит — немецкая, промышленность Империи была сильна только в производстве внедорожников, которые покупали по всему свету, да роскошных лимузинов типа «Руссо-Балт». Обычные же транспортные средства для хороших дорог больше производили немцы…
На стоянке я колебался между «Пежо» и «Вандерером», но в конечном итоге не купил ни тот ни другой. Выбор мой пал на небольшой, но с мощным мотором экипаж производства Баварских моторных заводов — скромное купе светло-серого цвета, но с мощным, двухсоттридцатисильным двигателем. Такая машина не привлекала внимания в потоке, стоила недорого — с торговцем я договорился всего лишь за восемьсот золотых, — и в то же время на ней можно было и догнать кого угодно, и уйти от погони. В вечернее время, когда улицы немного пустеют, я опробовал машину и остался ею доволен…
Бейрут, улица эль-Мутанаби
10 июня 1992 года
Контора Ивана Ивановича — верней, даже не контора, целое страховое отделение «Первого общества страхования от огня» [42] — находилась в одном из самых престижных старых кварталов Бейрута, в самом центре, в двух шагах от площади Орудий, [43] на улице эль-Мутанаби, занимая половину старого, постройки еще прошлого века дома. Выглядела контора весьма мирно, если не замечать некоторых мелких деталей — например, бронированные сейфовые двери, два выхода на две разные улицы, пуленепробиваемые и покрытые зеркальной светоотражающей пленкой стекла. Впрочем, сему имелось разумное объяснение — как-никак в конторе принимали страховые взносы, и нужно было защищаться от грабителей…
42
Такое страховое общество действительно существовало, как и многие другие. Вообще, в Империи страховых обществ было много, и жили они едва ли не богаче, чем банки. Русские купцы отличались осторожностью и предусмотрительностью и не упускали возможность застраховать свой товар и деловые риски. Первое страховое если и уступало знаменитому Ллойду, то ненамного…
43
Площадь Орудий — на самом деле героическое и страшное место. Мало кто знает, что Бейрут с октября 1773 по февраль 1774 года был фактически в составе Российской империи и под контролем русского военно-морского флота. Так что местом действия своей книги Бейрут я выбрал не случайно. В честь этого площадь и была названа «площадь Орудий». В нашем мире, в тридцатые годы эта площадь была переименована в площадь Мучеников, в честь студентов, поднявших антитурецкое восстание и зверски убитых. Наверное, было бы лучше, если бы Бейрут и в нашем мире оставался русским. В нашем же мире, после того, как русские моряки ушли из Бейрута, ровно двести лет спустя, палестинцы, скооперировавшись с местной мусульманской общиной, развязали гражданскую войну. Площадь Мучеников, в самом центре города, стала частью разделительной линии между христианскими и мусульманскими общинами. После ожесточенных многодневных уличных боев весь центр города был сожжен дотла и разрушен. Единственная ассоциация, которая у меня возникает в голове, когда я смотрю на фотографии центра Бейрута того времени, — это Сталинград. Через несколько лет, в 1982 году, в Ливан вторглась израильская армия, и едва отстроенный город вновь был разрушен. И совсем недавно, в 2006 году, израильская авиация вновь бомбила Бейрут. Да, лучше бы российские моряки там оставались…
С Али мы встретились у самого входа, удивительно — но нас было только двое, никто другой из нашего экипажа не пришел. Али переоделся, стал похож скорее на молодого местного армянина из богатой купеческой семьи, немалую долю торговли здесь держали армяне. Машину он тоже купил — подержанную «Альфа-Ромео», вызывающего ярко-красного цвета, и с гордостью подрулил на ней. Восточный человек, что тут скажешь…
— Ты что, ничего неприметнее не мог выбрать?
— Если хочешь что-то надежно спрятать — поставь на самое видное место! — Али цокнул языком, точь-в-точь как местные купцы, и улыбнулся. Ну-ну…
— Пошли, что ли…
Я размышлял — как нам представляться, чтобы нас пустили внутрь, — но все мои раздумья оказались напрасными. Над дверью, видимо, была видеокамера, я даже не заметил где — но как только мы подошли ближе, приглашающе мигнул зеленый светодиод…
— Господа, открыто — лифт и второй этаж. Без церемоний…
Голос донесся из небольшого динамика, искусно встроенного в дверь. Дела…
Кабинет Ивана Ивановича и в самом деле оказался на втором этаже — удивительно, но лифт и полутемный коридор вели напрямую к нему, минуя даже присутствие. [44] Видимо, для клиентуры был другой вход, если, конечно, тут была клиентура. Впрочем, о чем это я — конечно, была, загранотдел и жандармерия работать умели…
44
Приемная.
— Доброго здоровья, господа… — Иван Иванович поднялся из-за стола, поздоровался с нами по-арабски, двумя руками, — как, обжились на новом месте?
— Благодарим! — коротко ответил я за нас обоих с Али, решив как можно меньше втягиваться в разговоры и сразу выяснить, что от нас требуется. Потому что непонятного до сей поры было много…
Видя мое серьезное лицо, Иван Иванович улыбнулся…
— На Востоке, господа, не принято сразу переходить к делам. Нужно сначала спросить о здоровье, о семье и о детях, обо всем прочем и только потом переходить к делам — иначе вы обидите собеседника и ничего от него не добьетесь. Это вам урок на будущее, господа, ибо вам здесь работать…
— Ваше превосходительство! — Я сознательно употребил титул, как бы ставя разговор в официальные рамки. — Я бы хотел узнать, когда и как нам дозволено будет приступить к работе.
— Хорошо… — Иван Иванович снова улыбнулся, что начало выводить меня из себя, — но для начала, если уж вы так рветесь работать, я бы хотел узнать от вас — а как вы себе ее представляете, будущую работу. Вам дана задача — взять живым или мертвым некоего злодея, скрывающегося от вас — и не без посторонней помощи — в миллионном городе. Как вы будете действовать?