Бремя командира
Шрифт:
Девушка явно нервничала — мало кто ждет хороших новостей, когда тебя вызывают к высшему руководству.
Фёдор Николаевич улыбнулся.
— Катерина Дмитриевна, — произнёс он, — Рад видеть вас в добром здравии. Как вы себя чувствуете?
— Благодарю, ваше императорское высочество, мне уже гораздо лучше, — ответила она, слегка поклонившись.
— Хорошо. Я не оставлю безнаказанным то покушение, будьте уверены. Мы ищем не только внутри Спецкорпуса, но и за его пределами. Это дело на моем личном контроле. Вы находитесь не только
Кати слегка улыбнулась.
— Благодарю, ваше высочество.
Фёдор Николаевич внимательно посмотрел на неё, словно оценивал её готовность.
— Катерина, полагаю, вам известно, зачем вас вызвали? — спросил он, опуская руку на спинку кресла.
— Думаю, это связано с тем экспериментом. Я не знаю подробностей, но меня предупредили, что это может быть опасно, — ответила она, посмотрев на меня и Андрея. — Но если я могу быть полезной, я готова. Спецкорпус спас мне жизнь, и я хочу отблагодарить вас всех. Если плата за это будет высока, я готова заплатить её.
Фёдор Николаевич взглянул на Шереметеву, затем перевёл взгляд на меня.
— Хорошо, — сказал он тихо. — Но хочу, чтобы это оставалось тайной, пока мы не поймём всех последствий эксперимента. Никаких лишних разговоров.
— Разумеется, ваше императорское высочество.
— Тогда приступайте. Пусть оба испытуемых начнут в один день.
Шереметева поставила перед Екатериной другую металлическую коробочку, откинула крышку. Девушка посмотрела на лежавший внутри камушек, слегка нахмурившись.
— Что мне с ним делать? — спросила она, переведя взгляд на нас.
— Просто возьми в руку и подержи некоторое время, — сказал Андрей, сделав шаг вперёд. — И ничего не бойся. Мы рядом.
Екатерина медленно потянулась к коробочке, явно стараясь скрыть свои страхи, но я видел, как её пальцы слегка дрожали. Взяв артефакт в руку, она застыла на месте, будто ожидая, что что-то немедленно произойдёт.
Я покосился на великого князя.
— А этот тоже светится, ваше императорское высочество?
— Да, Алексей. Зеленым…
Что ж, теперь у нас хотя бы будет отличный детектор этой дряни во дворце. Большой плюс — император и его семья будут в безопасности.
Мы все следили за Катериной в тишине, и лишь через несколько секунд я почувствовал лёгкое колебание энергии Искажений, начавшееся с артефакта. Катерина побледнела, но не отступила.
— Что вы чувствуете? — спросила Шереметева.
— Тепло, — прошептала Катерина. — Как будто огонь в руке, но это не больно… скорее, странно. И какие-то мелкие колебания, словно у меня рука дрожит…
— Не сопротивляйтесь силе, — советовал Сумароков. — Позвольте ей перетечь в вас.
— Но это же сила аномалии! Вы хотите…
— Именно, Катя, — шепнул я. — Не бойся. Никто не даст тебе погибнуть. Впусти эту силу, чтобы она стала частью тебя.
Девушка
— Я чувствую это, — повторила она, её голос был ровным, но с ноткой непонимания. — Это… странно. Никогда раньше такого не было.
Я сделал шаг вперёд, наблюдая за ней, готовый вмешаться, если что-то пойдёт не так. Её ладонь крепко сжимала артефакт, но я видел, как по её телу пробежала дрожь, будто организм пытался бороться с чем-то чужеродным.
— Что именно вы чувствуете, Катерина Дмитриевна? — тихо спросила Шереметева, её взгляд был сосредоточенным, а голос спокойным, но я знал, что она напряжённо следит за каждым движением Катерины.
Катерина сглотнула, её дыхание стало учащённым.
— Это как будто… как тепло, но не обычное. Сначала было просто ощущение, будто рука начала согреваться изнутри, а теперь… — Она замолчала, пытаясь найти слова. — Я ощущаю что-то вроде давления, словно внутри меня идёт борьба. Энергия пытается куда-то деться, но не может.
— Вы можете управлять этим? — спросил Фёдор Николаевич, и я жестом попросил его замолчать.
Какое к черту управлять? Ей бы поглотить нормально.
Катерина покачала головой.
— Нет. Она не слушается меня. Я могу её чувствовать, но она… — она сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями, — Она сама ищет пути. Я ощущаю, как она двигается внутри меня, но не могу контролировать это.
Её глаза встретились с моими, и я увидел в них смесь тревоги и решимости. Было понятно, что она старается держаться, но её тело уже начало бороться с этим воздействием. Отклик гораздо быстрее, чем у Шереметевой.
Я посмотрел на Сумарокова.
— Ваше высокоблагородие, полагаю, скоро понадобится ваша помощь.
— Я нормально себя чувствую! — Возразила Катерина.
— Не торопись, — осторожно сказал я. — Попробуй дышать медленно и сосредоточиться на своих ощущениях. Энергия Искажений может быть непредсказуемой, но ты уже делаешь большой шаг, просто осознавая её течение.
Катерина закрыла глаза и сделала глубокий вдох, её грудь медленно поднялась и опустилась. Но даже так я видел, как по её лицу пробежала тень боли.
— Это словно… — она снова приоткрыла глаза, быстро моргая. — Как будто я одновременно и ощущаю её, и отталкиваю. Она хочет прорваться, но не может.
— Ощущение борьбы естественно, — тихо заметила Шереметева, наблюдая за происходящим. — Сила аномалий не поддаётся прямому контролю. Это проверка вашей способности выдерживать её присутствие в теле.
Катерина сжала зубы, и я видел, как напряжение на её лице усиливалось.
— Это… сложно, — сказала она, дрожащим голосом. — Я чувствую, что вот-вот потеряю контроль. Энергия не поддаётся мне.